по своим, пусть и по принуждению, пусть и под угрозой смерти, в любом случае не может расцениваться иначе, чем предательство. Хотя торопиться с выводами капитан Герасимов не хотел, и прежде всего следовало бы узнать, кто конкретно стрелял в «краповых» и где находилось снайперы роты в этот момент.
Эти размышления между тем не мешали командиру роты внимательно следить за ситуацией и знаками показывать направление старшему лейтенанту Шамсутдинову и лейтенанту Корепанову, пожелавшим подойти к пятерке оставшихся бандитов чуть ли не вплотную. Но обнаружить себя преждевременно вовсе не входило в планы Герасимова. Он ждал скорого подхода роты и надеялся, что она заставит бандитов поспешно отступить и показать путь к пещере.
Конечно, можно было бы пройти по кровавому волчьему следу, однако капитан здраво рассудил, что у волков может быть своя собственная пещера, а значит, придется потратить еще уйму времени на поиски бандитской пещеры, вход в которую обязательно должен быть замаскирован и найти его будет непросто. Капитан включил свою «переговорку» и вызвал старшего лейтенанта Патрикеева.
– Слушаю, товарищ капитан…
– Паша, вы уже, как я понимаю, должны быть на подходе?
– Мы в лесу. Прошли ту линию, на которую выдвигались первоначально.
– Значит, уже рядом. Тогда дай приказ по роте. Бандитов осталось пять человек. На поражение не стрелять. Только над их головами или в землю. Преследовать бандитов будем только мы трое. Остальных останавливай. Ждите нашего возвращения или моего сигнала.
– Есть, не стрелять на поражение, – сказал Патрикеев. – У вас все нормально?
– Нормально. Работаем. Конец связи.
Герасимов показал рукой Шамсутдинову и Корепанову, что нужно идти в глубину леса, и сам двинулся за ними.
– Приказ слышали?
– На поражение не стрелять. – повторил Шамсутдинов.
– Ну, может быть, парочку снять можно, – смилостивился капитан. – Каждому из вас по одному. Посмотрите, кто там командует. Его и нужно снимать. Без командира они быстрее отступят – и прямиком в пещеру…
Военные разведчики залегли под елями, хорошо укрывающими их от постороннего взгляда. Оставалось только ждать. Но ожидание в самом начале вызвало беспокойство. Откуда-то со стороны хребта прозвучал звук громкого выстрела.
– Что это стреляет? – спросил Герасимов то ли своих офицеров, то ли себя. – Непонятный звук. Что за оружие?
– Может, «РПГ-7»? – предположил Корепанов.
– У гранатомета вслед за выстрелом следует взрыв, – не согласился Шамсутдинов. – Здесь взрыва не было. Это что-то другое. Я бы предположил легкую пушку или крупнокалиберный пулемет, который одиночными стреляет. А откуда стреляли?
Не успел Герасимов ответить на этот вопрос, как выстрел повторился снова.
– Сдается мне, с хребта. Кажется, с места снайпера…
– В него стреляют? – спросил Шамсутдинов.
– Скорее, он стреляет, – осенило Корепанова. – Он глушитель со своей винтовки снял!
– А зачем? – не понял такого предположения Герасимов. – Оглохнуть желает?
– Сигнал подает, – высказал лейтенант свою гипотезу. – Нужно спросить у «краповых»: если стреляют не по ним, значит, по другому противнику. А что это может значить? Это означает, что противник большими силами выдвигается по другую сторону хребта, понимая, что пещеру ему не удержать. Свяжитесь, товарищ капитан, спросите…
– Если так, зачем нам в пещеру идти? – вслух размышлял капитан, вытаскивая переговорное устройство для связи с «краповыми».
– Чтобы ударить бандитам в тыл, – предложил Шамсутдинов.
– Но бандиты наверняка пещеру заминировали и обрушат ее на наши головы, – не согласился Корепанов.
– Старлей, – сказал Герасимов в «переговорку». – Это не в тебя из пушки стреляют?
– Не в меня, товарищ капитан. И не из пушки. Наш снайпер говорит, «дальнобойка» лупит без глушителя. И похоже, несколько снайперов. Хотя возможен и такой вариант, что один снайпер из нескольких винтовок. Переходит от одной к другой и стреляет поочередно. Для одной «дальнобойки» стрельба слишком частая. Скорее всего, два снайпера или даже три. Я по звуку различить не могу, но мой специалист говорит, что стреляют из винтовок разных систем. И сняли глушители. Мы предполагаем, что бандиты вышли на ту сторону хребта и пытаются прорваться через перевал. Снайперы специально сняли глушители, чтобы привлечь к своей стрельбе наше внимание. Но мы все равно раньше успеем позицию оборудовать.
– Одной позиции мало. – Герасимов сразу вспомнил конфигурацию высот вокруг перевала и сделал правильный вывод. – Там по обе стороны господствующие скалы. Если бандиты их займут, тебе на перевале плохо придется. Окажешься в клещах под перекрестным огнем.
– А как они на мой левый фланг выйдут? – Вопрос показывал малую опытность старшего лейтенанта Толстощекина в боевых операциях.
– Могу предположить, что в скалах под перевалом есть проходы. И бандиты их, скорее всего, знают. Если они захватили моих снайперов до перевала, а захватить их они могли только таким образом, иначе снайперы пришли бы ко мне, то их проводили не через перевал, а ниже по склону, в проходы среди скал. Поэтому занимай позицию на самом перевале и по обе стороны от него. Причем нападения ты должен ждать именно с флангов.
– Если, конечно, снайперы их пропустят…
– Мне трудно представить, как два снайпера смогут удержать по меньшей мере три десятка бандитов, если те вздумают прорваться. Это сложно. Разве что дистанция для автоматной стрельбы великовата, тропа узкая, а снайперы начали обстрел загодя, чтобы подпустить к себе как можно меньше бандитов. Но это идеальные условия.
– Хотелось бы рассчитывать на идеальные условия, – признался старший лейтенант.
– Таковые встречаются слишком редко. Лучше всегда рассчитывать на лишние сложности. Но с самого перевала в соседнее ущелье выйти тоже сложно… Я там не был и плохо знаю обстановку. Тебе не видно?
– Я еще до перевала не добрался. Мы только на подходе, и я замыкаю строй.
– Как доберешься, посмотри – будет ли возможность выдвинуться в помощь снайперам.
– Вы поднимаетесь?
– Я думаю, что мне лучше было бы отследить пятерых оставшихся бандитов и дойти по их следу до входа в пещеры. Пройти через хребет и ударить бандитам в тыл. Тогда мы будем планомерно уничтожать их с двух сторон. Кстати, легки на помине! Бандитов я уже вижу. По крайней мере, одного… Нет, двоих, и… Уже троих. Конец связи…
– Конец связи… – отозвался Толстощекин.
Герасимов торопливо убрал «переговорку» и перебросил автомат в левую руку. И точно так же, как это уже сделали его товарищи, залег под ель, чтобы дерево не мешало ему все видеть, но в то же время скрывало его самого от посторонних взглядов.
Бандиты не шли, а бежали. Конечно, не сломя голову, не в испуге, а даже с чувством собственного достоинства, но оглядывались и за спину, и влево от себя, где, по их мнению, должны были находиться три спецназовца. Они не слышали выстрелов с той стороны, где, помимо спецназовцев, находилось еще и семеро их товарищей, и не понимали, что там произошло.
Последним шел крепкий с виду мужчина средних лет, и именно он отдавал на ходу распоряжения. И его, похоже, задерживало ожидание семи своих бойцов. По крайней мере, расстояние между первыми четырьмя и последним постоянно увеличивалось.
