– Постарайся, чтобы никто не увидел, – посоветовал Агарев. – Остальное мы переживем.
– Мы на крыше. Определяем выходы вентиляционных шахт.
– Если не трудно, Свеча, – попросил Литовченко, – постарайся там не плясать.
Капитан не ответил. Разговора между напарниками наушники «подснежников» тоже не доносили. Значит, общались между собой знаками. Не забыли еще, как раньше общались все группы. Раньше – это когда «подснежников» в спецназе не было. Да и сейчас не все группы их имеют, а о линейных частях и говорить не приходится.
– Шахты определены. Выставляем оборудование. Сократ, включай аппаратуру. Пробуем первую камеру...
Подполковник Сакратов пододвинул ближе к себе табурет с устроенным на нем ноутбуком, запустил компьютер. Ограниченное количество программ позволило компьютеру загрузиться предельно быстро.
– Готово... Первая камера. Включаю...
Монитор тут же показал слегка искаженную не слишком качественной оптикой улыбающуюся физиономию Субботина. А за ним виднелось небо и освещенные луной недавно набежавшие тучи.
– Сократ, есть изображение?
– Есть изображение! Отвратное, а физиономия еще хуже...
– Моя жена так не считает, – отпарировал старший лейтенант. – Она находит меня в меру безобразным, и не более.
– Это она по молодости, – сказал Литовченко. – С возрастом поумнеет, одумается.
– Я не про то, – сказал подполковник. – Я про сильное искажение.
– В этом мы бессильны, – объяснил Агарев. – Заводим первую камеру. Я готовлю вторую, включайте, товарищ подполковник!
Искаженная физиономия старшего лейтенанта исчезла с экрана, вместо нее пришла неровная темнота. Камера ушла в прямоугольную трубу шахты. Максим Васильевич включил вторую камеру. Светлый контур экрана первой камеры, уменьшаясь, стал занимать только четверть экрана. Но рядом появился прямоугольник экрана второй камеры. Теперь Сакратов увидел Агарева, и тоже не в лучшем свете.
– Есть изображение со второй камеры.
– Завожу, – с угрозой в голосе сказал капитан.
– Только попробуй, – в тон ему ответил майор Литовченко, но на шутку никто не отозвался, слишком ответственным был момент.
– Я – Прялка... Внимание, всем «карлсонам» пригнуться и над крышей не летать, – сказал Веретенников. – Разводящий ведет смену караула.
– Дистанция? – спросил командир.
– Полста метров.
– Поберегитесь! Как там все проходит? Докладывай, Прялка!
– В обычном режиме. Не торопятся. Болтают, курят на ходу... Короче говоря, типичные разгильдяи.
– Выжидаем...
В вязкой тишине потянулись минуты. И это ожидание показалось всем бесконечным и утомляющим.
– Все, караул ушел на другую сторону. На всякий случай рекомендую «карлсонам» не светиться на фоне неба. Силуэт можно будет различить, небо слишком светлое. Я страхую... Работаем!
– Работаем, – подтвердил командир.
– А мы и так не отдыхали, – ответил Агарев. – Есть изображение?
– Великолепное, – сказал Максим Васильевич. – Чернота черноты чернее. Вру. На первой камере появляется что-то – просто отблески света. И разговор слышится. Издалека, невнятный.
– Скоро еще что-то появится, – пообещал капитан. – И у меня тоже.
– По одному работать, по одному. Настраивать камеры – это вам не из автомата шмалять, вести настройку в две стороны сразу я не могу.
– Командир, а научишь меня стрелять сразу в две стороны? – спросил Литовченко.
– Не мешай. Я и без того с натуги потею...
Изображение на первой камере промелькнуло и пропало. Но уже по тому, что оно ушло в сторону, нетрудно было понять, что камера просто не туда смотрит.
– Четверг, дальше не опускай.
– Понял.
– Кажется, дошел до предела. Чуть-чуть, легкими движениями, поворачивай. Пошагово. Я контролирую. В левую сторону.
– Понял. Делаю.
Что-то на мониторе шевелилось, были какие-то отблески, но целостного изображения не появилось.
– Еще. Еще. Стоп!
На край экрана попал свет, и в углу появился внешний вид решетки. Что было за ней, разобрать оказалось невозможным, поскольку автоматическая наводка резкости осуществлялась на тот предмет, который находится против центра объектива.
– Пошагово, короткими движениями... С интервалом... Пошел... Так... Так...
С каждым поворотом решетка вентиляционной шахты заполняла экран все больше и больше. Временами она оказывалась вне резкости, и тогда было видно, что происходит там, за решеткой, то есть стал понятен практический принцип выставления камеры.
– Стоп! Назад точно такой же шаг... Стоп. Крепи!
– А у меня что? – спросил Агарев.
– Ничего... Темнота.
– «Поводок» скоро кончится... не может быть, чтобы шахта была настолько длиннее, чем первая. Что-то не так.
– Попробуй приподнять.
Капитан попробовал. Результата это не дало.
– Повертеть попробуй.
И опять без результата.
– Первоначально камера работала, – напомнил подполковник.
– Сократ, когда мы там днем были, мне показалось, что одна решетка закрыта, – сказал Литовченко. – Подробно рассматривать я не стал, чтобы не привлекать внимания. Я сам сразу про эти трубы подумал...
– Все! Свеча, пробуй другую шахту. У Косца глаз наметан, я в его взгляд верю.
Операция повторилась с другой шахтой, и опять опробовали камеру наверху. Она работала.
– Внимание! Я – Прялка. Разводящий с караулом уходят. Идут толпой, по сторонам не смотрят. Торопятся завалиться спать. Можно спокойно работать. Вы уже вне зоны их видимости. От караульного помещения вас закрывают локаторы.
– Работаем, – подтвердил Агарев.
– Работаем, – повторил Субботин. – Сократ, подключайте третью камеру. Я готов.
Командир зажег на мониторе третий экран и опять увидел улыбающееся лицо старшего лейтенанта.
– Запускай, только не очень торопись. Нам нужно со Свечой закончить.
У Агарева в новой шахте все пошло настолько удачно, что камера почти сразу встала так, как следовало. Потребовалось только два минимальных движения – выровнять ее так, чтобы резкость была наведена не на решетку, а на операторский зал. Следом за этим, уже имея опыт, быстро запустили третью и четвертую камеры.
– Включаю запись. Можете час поспать на месте. Больше часа писать не будем.
– А командир этот час поспит в кровати. Мы из чувства высокого уважения ему это разрешаем, – сказал майор Литовченко.
– Спасибо, я воспользуюсь разрешением, – пообещал Сакратов.
Компьютер, после включения записывающего устройства в режиме со всех четырех камер и четырех
