послезавтра.
— Лучше завтра.
— Все будет зависеть от шофера…
На следующий день они не уехали — грузовик стоял на ремонте, — а сегодня в пять часов шофер обещал обязательно быть. Ядзя отправилась на базар за продуктами на дорогу, и паи Модест терпеливо ждал, задрав ноги на спинку дивана. Он уже собрался. Желтый чемодан стоял у двери, осталось бросить в саквояж пижаму.
Сливинский с удовлетворением поглядывал на чемодан. Не удержался и вчера заглянул–таки под фальшивое дно. Павлюк не солгал: аккуратно сложенные, чуть ли не спрессованные пачки долларов и фунтов — целое богатство; единственный недостаток: половина — Павлюку. Правда, и о ста тысячах пока можно только мечтать, но дело не в этом. Отдавать половину какому–то Павлюку, и пальцем не пошевельнувшему, чтобы получить такие деньги! Конечно, это несправедливость, а Сливинский всегда верил в торжество высших сил и уже сейчас начинал прикидывать, как обмануть Павлюка…
Щелкнул замок, и он сел на диване — никогда бы в жизни не допустил, чтобы женщина увидела его в такой позе: он был воспитанным человеком и кичился этим…
Ядзя приоткрыла дверь и просунула в нее хорошенький носик:
— Ты уже готов? Чудесно. Шурка должен подъехать через несколько минут. Можешь одеваться.
Сливинский поморщился. Костюм, купленный Ядзей, был чуть поношенный. Ничего не скажешь, красивый, благородного темно–коричневого цвета, хорошо сшитый, но ношеный, а пан Модест никогда не носил вещей с чужого плеча. Пройдет несколько дней, и он привыкнет к костюму, в конечном итоге, человек ко всему привыкает, но все же это несколько испортило ему настроение. Хорошо, хоть сорочка своя — с твердым воротничком, прекрасная сорочка в модную, чуть заметную полоску.
Под окнами остановилась машина. Стукнула дверца. Сливинский посмотрел в щелку между шторами — так и есть, к ним…
Шурка взял Ядзин чемодан и саквояж пана Модеста, а Сливинский сам отнес свой желтый чемодан и положил в будку. Шурка залез вместе с ним, понимающе сказал:
— Мою машину вообще редко когда проверяют, но на всякий случай, пока не проедем контрольный пункт, ложитесь здесь — я вас накрою мешками. Кстати, я беру деньги вперед…
Сливинский без лишних слов отсчитал семьсот рублей.
— Будет еще, — пообещал он, — если все обойдется.
— Можете не сомневаться, — повеселел Шурка, — моя фирма гарантирует благополучную доставку в нужное место.
Пан Модест растянулся в углу. Шурка накрыл его мешками из–под сахара и заставил бочками. Чемодан и саквояж забросал тряпьем и бумажными кульками. Теперь даже самый дотошный инспектор не заметил бы ничего подозрительного.
Ядзя села в кабину рядом с Шуркой — ей–то не надо было прятаться, — и грузовик двинулся по направлению к Стрыйской.
Автоинспектор, младший лейтенант, проверявший документы на контрольном пункте, так и прилип глазами к Ядзе, и она улыбнулась ему.
— Я вас где–то видел… — начал автоинспектор с проверенного варианта знакомства, но Шурка перебил:
— Давай! Надо еще сегодня вернуться!
— Что в машине?
— Тара и кой–какие товары; — Шурка открыл дверцу, — смотрите.
— До Стрыя не возьмешь? — Автоинспектор показал на нескольких пассажиров, ждавших у КП попутную машину.
— Не имею права. Продукты… — Шурка деловито хлопнул дверцей.
Младший лейтенант еще раз подошел к кабине, по–начальнически прикрикнул на Шурку:
— Езжай осторожно и смотри у меня! — а сам посмотрел на Ядзю, та еще раз улыбнулась ему, даже махнула рукой, и младший лейтенант долго и с сожалением смотрел вслед грузовику.
— Тоже мне начальство! — рассердился Шурка, когда уже отъехали. — Я и не такое видел!..
Ядзя ничего не ответила: все же приятно ловить восхищенные взгляды мужчин, а этот автоинспектор совсем не плохой, можно сказать, симпатичный мужчина…
Шурка остановил машину. Постучал в будку.
— Теперь до Дрогобыча можете вылезть! — крикнул Сливинскому. — Я остановлюсь перед КП…
Оперативная машина затормозила на улице Менжинского около двух часов ночи. Подняли дворничиху, и она, узнав в чем дело, объяснила:
— Уехали… Перед вечером уехали…
Левицкий уже привык к фатальному невезению и воспринял этот удар стоически. Кирилюк же выругался сквозь зубы.
— Одна уехала? — уточнил он. — Ядзя Радловская?
— Почему одна? — словно даже обиделась за недоверие дворничиха. — Вдвоем. Говорила, что снова замуж вышла. И мужчина такой видный из себя. Старше ее — ничего не скажу, — но видный. Красивый еще мужчина, да и наша Ядзя тоже — хорошая пара…
Кирилюк понял, что старуха еще долго будет бормотать как заведенная, и остановил ее.
— Придется открыть дверь девятой квартиры! — приказал он.
— Они у меня ключ оставили. Цветы там поливать надо. Красивые цветы. У пани Ядзи есть вкус… — снова завелась дворничиха.
Наступила очередь Левицкого остановить ее.
— В котором часу уехала Радловская? — спросил он.
— Перед вечером. Часов в пять.
— Какие у них были с собой вещи?
Дворничиха ни на секунду не задумалась — видно, привыкла ко всему приглядываться:
— Два чемодана, желтый, большой, и черный — поменьше, саквояж и сумка. Еще пани Ядзя зонтик забыла, бегала за ним.
— Номер машины?
— Не глянула, незачем было, грузовик — это помню. Небольшой такой, с будкой. Пан сел в будку, и шофер туда лазил, а потом запер ее. Я еще подумала: зачем пана запирать?
Кирилюк и Левицкий переглянулись. Опоздали на девять часов! Если бы Петру чуть раньше пришло в голову расспросить у Зарембы о Модесте Сливинском, проклятый чемодан был бы уже у них, а его хозяин имел бы удовольствие встретиться со старыми знакомыми на очной ставке, а не разгуливать бог знает где в обществе красивой женщины.
— Покажите квартиру! — приказал Левицкий.
Комната свидетельствовала о поспешном отъезде жильцов: разбросанные на постели предметы женского туалета, грязная посуда в кухне… Левицкий распорядился поискать и снять отпечатки пальцев на посуде, Петр разглядывал разные квитанции и бумаги на этажерке. Отложил несколько писем с одинаковым почерком, начал внимательно просматривать. Сгреб все в одну кучу, перевязал шпагатом.
— Разберемся потом… — буркнул он.
Оставив засаду в квартире, поехали в управление. Ни Петру, ни Левицкому не хотелось спать — сидели на диване, курили и молча обдумывали ситуацию.
— Извести милицию о машине, — прервал молчание полковник. — Утром надо заняться этим грузовиком.
Кирилюк кивнул: да, следует прежде всего найти автомобиль, на котором ехали Сливинский и Ядзя.
— Старый грузовик с будкой, которая запирается, — пробормотал он, — это не так уж и сложно…
— Размножьте и дайте на розыск фото Ядзи Радловской… — размышлял вслух Левицкий.
— Изучить круг ее знакомств, — подхватил Петр, — поговорить с официантками в ресторане. Радловская могла сболтнуть кому–нибудь, куда едет.
