нормальной, человеческой, превратилась в мешанину когтей и лезвий. Мой собеседник взглянул на свою руку и громко закричал от ужаса. При этом резко побледнел.
– Только не говори мне, что все это – на самом деле, хорошо?! Я сам… Я сам попробую в это поверить. – Он пошевелил лезвиями, а затем осторожно сложил так, что его рука снова не отличалась от человеческой. Почти ничем, за исключением серо-стального цвета. – Только что со мной случилось… такого? Ведь просто не могло ничего случиться, правда?
– Кхм. – Я деликатно прокашлялся, обращая на себя его внимание. – Все, что могло случиться, уже случилось. И теперь тебе придется с этим жить. – Я криво ухмыльнулся.
– Стоп-стоп-стоп, – сказал он, показывая мне открытые ладони. Левая упорно не хотела долго задерживаться в нормальной человеческой форме: по линиям пробегали искорки, время от времени они меняли свой рисунок. – Я правильно понял, что нахожусь чертовски далеко от дома? Настолько далеко, что мне потребуется совершить какой-нибудь подвиг типа спасения мира при помощи обретенной мною железной руки, для того чтобы благодарные жители изыскали способ избавиться от меня поскорее путем отправки обратно? Или, может, тут есть специальная программа государственной помощи переселенцам, которая позволит мне адаптироваться и забыть о том, что осталось в моем прошлом, хотя я и так пока что ничего не помню? Ну или там использовать на благо доброго и справедливого государя? Хотя сейчас меня и жестокий и несправедливый тиран устроит. Честно-честно!
– Сними розовые очки, парень, – глубоко вздохнул я, наконец-то понимая, каким образом нужно ответить на весь тот бред, который он нес. – Служба помощи пришельцам закрылась пару-тройку тысяч лет назад, а за спасение мира если куда-то и пошлют, то уж точно не по тому адресу, на который ты рассчитываешь. Что же касается времени, которое потребуется тебе, чтобы добраться до дома… Оценочная цифра мне все же известна. Сто. Тысяч. Лет. Достаточно для того, чтобы рухнул не один десяток цивилизаций, а пара-тройка миров помельче рассыпалась в пыль. Не волнуйся, у тебя отменные шансы прожить эти годы. Неплохая перспектива, не так ли?
Защитник сел там же, где стоял. Давно не видел, чтобы человека действительно не держали ноги. В глазах его было что-то… нет, не безумное. Скорее шальное, совершенно не сочетающееся со слезами, текущими по щекам и оставляющими на них две дымящиеся дорожки.
– Знаешь, Джерайн… – протянул он, и мне крайне не понравился его тон. Как и то, что тому альтер-эго, у которого амнезия, я еще не успел представиться. Вот только была ли это потеря памяти, или какой-то иной механизм, защищающий остатки человеческой психики? – Я таки что-то вспомнил. – Он усмехнулся зло и коротко. – Что-то из своей прежней успешной жизни. Что-то из того, о чем мы с тобой беседовали… Сверх заданных вопросов. Я вспомнил, что ничем не заслужил подобного перемещения: если судить по литературе, то уходят в другие миры или идиоты, или гении, а я не был ни тем ни другим. Самый обычный человек, самая обычная жизнь… Которая к чертям оборвалась, когда… когда… Не помню, – вздохнул он. Меня же постепенно одолевала скука. Ничего интересного он мне сказать сейчас уже не мог.
– Если ты вспомнил то, о чем мы говорили, то понимаешь, что сейчас я ничем не могу помочь. Вот если бы у меня был ключ от моей лаборатории, тогда… Тогда мое сочувствие имело бы какой-то смысл. Увы, сейчас творить портал мне нечем, не из чего. Да и, судя по всему, бесполезно. – Я развел руками. – Со своей стороны могу предложить помощь только в том случае, если выживу. И то я не уверен, что я смогу сделать для тебя больше, чем ты смог бы сделать для себя сам.
– Я мог бы ответить тем же. – Защитник усмехнулся. – Но это было бы ложью. По крайней мере, в отношении твоей женщины. Без моей помощи у нее нет возможности вернуться к тебе вовремя. А без ее твой преследователь настигнет тебя раньше, чем ты поймешь, как с ним справиться. Думаю, не стоит спрашивать, чья голова после этого будет весело кататься по холодному и шершавому каменному полу? Что ты готов мне дать в обмен за спасение Алессьер, Джерайн?
Я задумался.
– Как я понимаю, обещать помочь с возвращением – глупо, поскольку это обещание будет немногого стоить, не так ли? Я не знаю, имеет ли смысл предлагать тебе какое-либо оружие, так как с твоими способностями…
– Ты прав, любое оружие практически бесполезно. Пока я не совсем понимаю, чем я являюсь на самом деле, но, судя по обрывкам ощущений, я сам себе оружие и армия. Так что – да, такая плата никуда не годится. Как и любые приборы, созданные для освещения, улучшения зрения или чего-либо такого. Продолжай думать, артефактор.
– Это намек на то, что я могу для тебя что-то собрать? Здесь, на окраине Запретки, с минимальным набором инструментов и без материалов? Все еще не оправившийся от многочисленных ранений? Ты уверен, что я могу сделать что-нибудь полезное?
– А у тебя есть выбор? – спросил Защитник и вскинул правую бровь, точнее – попытался это сделать.
Судя по всему, жест этот не был у него отработан, и получившуюся гримасу нельзя было назвать ни изумленной, ни саркастичной. Я улыбнулся, особо не сдерживаясь. Он сперва нахмурился, а затем рассмеялся в ответ. И в этот момент мне наконец-то стало ясно, что при жизни… ну, то есть в своей обычной среде обитания, он был сильно моложе меня. Возраст где-то посередине между подростковым и взрослым, но из-за особенностей конституции он казался старше, чем был на самом деле.
– Мне не из чего, – попытался возразить я.
– Материалы я предоставлю, – ответил Защитник. – И, думаю, что когда ты поймешь, из чего тебе пришлось делать мой заказ, ты будешь очень удивлен. Так как, берешься? Есть у меня одна безумная идея…
– А у меня есть выбор? – удивился я, вскинув левую бровь. На этот раз у меня вышло. Парень досадливо хлопнул себя правой рукой по колену.
За работой прошли сутки. Может быть, двое. Может, даже больше, не знаю. Время не имело никакого значения. Солнце не вставало и не заходило, а на уровень освещенности мне было плевать. Давно я не был настолько поглощен работой!
Мой заказчик был более чем доволен результатом. Конечно, материал был крайне необычен, и способ работы с ним…
В жизни каждого творца есть свои падения и свои вершины. Фэй был одной из подобных вершин, так же как та «феечка», которую я подарил Лесс. ВБП… Ну, ВБП – это отдельная песня. Но то, что я сделал для Защитника… Сомневаюсь, что когда-либо смогу повторить такую работу. Не тот уровень технологий, не те инструменты. Я, если честно, и сам не в силах понять, как работало то, что я сделал, и как я пользовался помощью Защитника для ее создания.
Честно говоря, больше всего меня радовали две вещи: то, что сделанная мною игрушка понравилась Защитнику до поросячьего визга, и то, что после этого он помог мне выспаться. В том смысле, что, отправляясь за Лесс, он окружил одно из деревьев каким-то странным барьером. По его словам, тот должен дать мне двадцать – сорок часов спокойного сна, а если повезет, то и больше. Правда, критериев «везения» он мне не дал. Зато пообещал помочь мне выспаться. Просто так.
Зря я согласился. Хотя мог ли я отказаться?
Как только я забрался на самую крепкую ветку и привязал себя к стволу, Защитник что-то сделал. Взмахнул рукой? Я не понял. Мой мир сузился в точку, а затем утонул во вспышке боли…
Интерлюдия VI
Техника за гранью вашего воображения!
Вы попытались придумать, а мы уже закончили испытания прототипа!
Надежда умирает последней. Известное изречение, не так ли? Но для того чтобы надежда умерла, сперва ей нужно родиться. О, в некоторых темных уголках нашего мира надежды нет и быть не может! Тех, кто слышит меня, молю –
Шипение сбившегося приемника.
Громкое.
Заполняющее всю мою реальность.
