ошарашенный.
— Извините, — говорю. — Ей-богу не знал, что это ваш снег. А то бы, конечно, палец о палец не стукнул, — Да, ситуация! — вздыхает один из семерки, здоровый парень спортивного сложения.
— Может, назад, в институт? — предлагает другой, очкастенькнй, в демисезонном пальтишке.
— Ты понимаешь, что говоришь?! — кидается теперь уже на него каракулевый гражданин. — Мы же специальное собрание проводили, обязательство брали! Как ты перед пародом отчитаешься, перед молодежью? Скажешь, что чужой дядя за тебя убрал?!
— Да, ситуация! — сдвигает шапку спортсмен.
— Есть идея! — говорю я. — Глядите — он только за остановку снег отпихнул, на чистое место. Давайте перекидывайте его дальше — как раз на полтора часа хватит, даже с хвостиком.
— А Цветметпроект? — оборачивается ко мне разгоряченный гражданин. — Это же их участок, они тоже обязательство брали. Вы понимаете, чем тут пахнет?
— Да, ситуация! — бормочет спортсмен. — Тогда — по домам.
— Я не могу, — расстроенно говорит очкастенькнй. — Как хотите, а не могу… Все еще работают, а мы уже домой. Другое дело, если бы мы за полчаса задание выполнили, тогда оставшийся час был бы наш.
— Ребята! Парии! — говорю. — Ладно, моя вина, елки-палки! Готов искупить. Тем более, все равно уже опоздал, куда торопился. Раз вам домой совесть не позволяет, а на работу нельзя — пошли со мной. Ну, как будто вы уже свое отмантулили…
И я повел их в «аквариум» — у меня еще шесть рублей в кармане было… А потом и они — видят, человек от души — тоже сбросились. Так что мы чудесно провели эти полтора часа. Я не жалею. Главное — с хорошими людьми познакомился. Парни оказались что надо. Все с высшим образованием, а очкастенький этот вообще — без пяти минут кандидат наук.
Так он мне увлекательно про свою работу рассказывал, так трогательно — ну, прямо, чуть не плакал.
Вот такие пироги
Решил я внести свой вклад в борьбу за качество продукции и культуру производства — проявить, короче говоря, гражданскую активность. Сейчас этот вопрос (качества и культуры) очень злободневный. И я подумал, что если один человек, которому по должности и месту работы надлежит бороться, будет ломать голову и ночей не спать, а другой, официально не уполномоченный, потребитель, так сказать, — тем временем в кулак свистеть, — мы это дело не скоро с мертвой точки сдвинем. И, значит, надо за него всем миром браться. Тем более, что нас к этому ежедневно призывают.
Дальше я подумал, что, конечно, на какой-нибудь там завод точного приборостроения меня или кого другого не пустят. И не надо. Там люди грамотные, специалисты своего профиля, как гайки завинчивать, они, допустим, и без меня знают. Однако есть общедоступные сферы: торговля, например, общественное питание или бытовое обслуживание. Здесь, наоборот, рядовым, но заинтересованным гражданам — полный простор и карты в руки. В общем, решил я начать с общественного питания.
Выбрал близлежащий объект в нашем квартале — кафетерий «Ландыш» — и захожу туда однажды с непринужденным видом. Время дневное, в кафетерии пусто, одна буфетчица за стойкой томится.
— Будьте любезны, — говорю, — мне — бутылочку соку и пирожок. С чем у вас пирожки-то?
— С мя-ясом, мальчики! С мясом пирожки! — нараспев отвечает буфетчица.
— Ну, кладите один, — говорю.
Сел я за столик, надкусил пирожок и чувствую: ни с каким он не с мясом, а с голимой капустой. «Вот, — думаю, — как хорошо! На ловца и зверь бежит. Ты смотри, что делают! Набивают его капустой, а зафуговывают по цене мясного! Сейчас же я с этим безобразием поборюсь».
Поднимаюсь я и предъявляю пирожок буфетчице.
— Это что же такое? — спрашиваю.
— Что-что? — говорит буфетчица, но не прежним своим певучим голосом, а отрывисто и даже враждебно.
— Я как за с мясом платил, а вы мне с чем подсовываете?
— Ничего я не подсовываю! — обижается она. — Может, ты этот пирожок из дому принес.
— Ах, так! — говорю. — Принцип — на принцип! Обыскивайте меня тогда. Если я этот пирожок, как вы утверждаете, из дому принес, то другой, с мясом, у меня в кармане должен остаться.
— Чего мне тебя обыскивать. Я только что получила пятьдесят штук с мясом. Вот и фактура — русским языком написано: «Пирожки с мясом — 12 копеек». Обыскивайте его… Пусть тебя жена обыскивает.
Тогда я выковыриваю оставшуюся капусту на прилавок и спрашиваю:
— Так это мясо, по-вашему, да? Мясо?
— Не знаю я, что это такое! — говорит буфетчица. — И не свинячь мне на прилавок. А то я тебя как шугану отсюда, алкаш проклятый!
Вышла на крик заведующая, разобралась, в чем дело, и строго сказала:
— Маша, ну как ты себя ведешь! Сколько можно говорить: требование покупателя — для нас закон. Хотя бы он и за несчастные две копейки здесь скандалил. Сейчас же обмени ему пирожок — пусть подавится.
Я разломил замененный пирожок, не отходя от стойки. Он был начинен луком и яйцами.
— Что будем делать, граждане? — любезно спросил я.
Буфетчица зарыдала.
— Знать ничего не знаю! — выкрикивала она. — У меня их пятьдесят штук!.. Я как за мясные расписывалась! Что ж я их теперь себе на шею повешу?!
— Маша! — сказала заведующая, изо всех сил сдерживаясь. — Покупателю это знать неинтересно. Для него личные две копейки дороже. Он, может, собирает на кооперативную квартиру. Замени пирожок.
— Не буду! — отрезала Маша, вдруг перестав плакать, и решительно скрестила на груди руки. — Лучше увольняйте. Раз в это кафе такие садисты ходят — я на все готова. Меня где хочешь возьмут. С руками.
— Ладно! — сказала заведующая. — Обмени за мой счет — пусть застрелится!
Обнаружив внутри третьего пирожка яблочное повидло, я понял, что наткнулся на факт крупного злоупотребления и должен теперь довести проверку до конца.
— Девушка, — сказал я буфетчице. — Только давайте без крику и слез. Сколько их у вас, говорите? Пятьдесят. Так… Значит, вот вам пять рублей тридцать две копеечки. Плюс — заберите обратно бутылочку соку — як нему не притрагивался. Это еще шестьдесять восемь.
Итого получается: шесть рублей — как раз за полсотню штук.
…Через двадцать минут мы составили акт в том, что из пятидесяти мясных пирожков, купленных гражданином таким-то, с мясом оказалось — 31, с капустой — 8, повидлом — 9, луком и яйцами — 2. Кроме того, в четырех пирожках обнаружены посторонние включения, а именно: кусок электропровода, чайная ложка, пластмассовый мундштук и монета достоинством в пятьдесят копеек (юбилейная).
Заведующая, провожая меня, ласково говорила:
— Может, все-таки заберете пирожки? Это ничего — что разломанные. Мы бы их вам упаковали в непромокаемую бумагу. Верите ли, когда такой посетитель сознательный, хочется ему тоже приятное сделать — навстречу пойти.
А воспрянувшая духом буфетчица из-за стойки крикпула певучим голосом:
— Заходи-нте, мальчики, заходи-ите! На той неделе расстега-аи с рыбой завезут!..
В нашей суглинистого полосе
