– Конечно, жулик, – согласился Доремю не задумываясь. – Но какой жулик! – это было сказано с уважением к чужому мастерству, – Я не особенно проницателен, а мигом это понял, как только он вошел тогда в калитку, помните?
– Еще бы! И сразу начал прибирать к рукам что плохо лежит!
– То, что никому не принадлежало, – попытался г-н Доремю внести поправку.
– Ну, положим, кое-что принадлежало господину Ауселю.
– Это совсем другой случай!.. Он только всех опередил, мы и сами могли, бы…
– Нас с вами, господин Доремю, могли бы остановить соображения морального свойства! А гостиница? Казначей намекает, городу не миновать банкротства.
– Эти двое приезжих… Конечно, это еще не называется наплывом туристов…
– Сколько он им, по-вашему, заплатил?
– Как?! – г-н Доремю даже остановился в изумлении. – Вы думаете, господин мэр их попросту нанял?
– И расходы, как всегда, оплатит город. Туристов же нет и не будет.
– Господин Эстеффан, я вас не узнаю! Вам самому эта идея очень нравилась, вы даже составили путеводитель!..
– Я не голосовал за строительство гостиницы!
– Извините, вы предубеждены!
– Я предубежден? А весь этот сброд на муниципальных должностях?
– Да, возмутительно! – подхватил тут и сам г-н Доремю. – Господину Коглю следовало бы вмешаться!
– Господин Когль – всего только нотариус.
– И все же… Он так изменился, господин Эстеффан, мне Сегодня даже страшно стало, – пожаловался г-н Доремю. – И между нами: невыносимый буквоед! Зачем, спрашивается, было подряд записывать то, что мы тогда наговорили.., спьяну!..
Г-н Эстеффан тоже слегка покраснел. Вычеркнул ли булочник ту фразу? Не имеет, конечно, значения… Но не напрасно ли он сам воздержался высказать г-ну Коглю свои пожелания насчет.., гм, женитьбы? Неужели могущественный клиент ноодортского нотариуса и впрямь стал бы заботиться?.. И даже, чем черт не шутит, развеять проклятое невезенье?.. Но это было бы вписано в эти несчастные бумаги, могло бы попасться кому-нибудь на глаза…
– Что ни говори, господин Когль исполнил все остальные пожеланья! – неожиданно для себя сказал он вслух – и торопливо перескочил на прежнее. – Город, поднятый чуть ни из руин, островок спокойствия в море страстей – все, что мэр ставит в заслугу себе…
– И правильно, и правильно! Вспомните, что делалось по всей округе! Это сумасшествие с крестовым походом и прочее! А у нас? Пустячки, хулиганские выходки!..
– Полкилометра бинта и трехлитровая бутыль йода, за которую никто не уплатил, – с горечью вставил г-н Эстеффан. – И вы забываете про Дамло!
– Да, при Дамло не очень разгуляешься, – признал г-н Доремю, – он, конечно, может усмирить, но, примирить, господин Эстеффан, примирить…
– ..удается только кому-то третьему – ни мэру и ни Дамло это не по зубам, хотя действует он, наверное, через них не знаю, каким способом, и помимо – тоже не знаю как.
– Ах, вы намекаете…
– Да, я намекаю. Вот посмотрите, например, на Биллендона. Его ведь преследовали…
– Этого Биллендона тоже голой рукой не ухватишь. Я могу вам порассказать…
– Нет, вы знаете, кто его враг? Приятель из префектуры шепнул на ушко, – тут г-н Эстеффан и сам перешел на шепот, – это был сам Тургот!
– Тургот? – повторил г-н Доремю, бледнея и принявшись озираться. – Господи, почему же его не изловят! – возопил он вполголоса. – Не понимаю тогда, почему Биллендон еще жив до сих пор! Кажется, такого еще не бывало!
– Вот именно, – с демонической усмешкой подтвердил г-н Эстеффан. – Такое возможно, если кто-нибудь имеет власть и над самим Тургогом. Кому-нибудь, наверное, даже не очень трудно какими-то своими средствами навести в городе порядок, если ему желательно…
– Кто же он, этот наш Некто? – воскликнул трепеща г-н Доремю.
– Попробуйте спросить у господина Ауселя, – посоветовал г-н Эстеффан – опять с демонической миной.
Доремю от неожиданности приостановился.
– Неужели?.. Я не знаю, могу ли… Трудно верится!
Господин Аусель не приносит нам чести… С некоторых пор!..
– Именно потому он теперь иногда пробалтывается. Но не до конца.
– Нет, я не осмелюсь, хотя мне крайне любопытно его мнение… – г-н Доремю вдруг замялся. Г-н Эстеффан, напротив, вскинул ушки.
– О чем?
– О разных предметах, – отвечал г-н Доремю уклончиво. – Господин Эстеффан, возможно ли с научной точки зрения, чтобы наш Некто оказался невидимкой? – ему было довольно трудно это произнести.
– Что за фантазии! – возмущенно воскликнул г-н Эстеффан. Г-н Доремю разобиделся.
– Это не фантазии, – отвечал он запальчиво, – это секрет!
Г-н Эстеффан был заинтригован до крайности: Доремю ухитрился что-то выведать – или выдумать! У Доремю секреты – ну и ну!.. Конечно, какая-нибудь чепуха, но ведь мучается, потеет, не желает сказать – небывалое дело!
– Ну и держите при себе свои секреты, – проговорил он как можно равнодушнее.
– Господин Эстеффан, извините, но я.., обещал никому не рассказывать, вам в особенности!
– Госпожа булочница? – догадался г-н Эстеффан.
– Ну да… Это она, – нехотя признал г-н Доремю. – Вы же знаете, нам с ней теперь приходится беседовать, поскольку я выступаю в роли вашего…
– ..представителя, – подсказал торопливо г, – н Эстеффан.
– Только прошу вас…
– Вы мне, кажется, не доверяете? – гордо проговорил г-н Эстеффан.
– Не обижайтесь, ради бога. Булочник ей запретил строжайше всякие об этом упоминания, заботясь о семейной репутации…
– ..в которой я лично заинтересован. Продолжайте, господин Доремю, без опаски!
– Ив самом деле!.. Вы, конечно, помните обед у господина Когля – тот самый… Так, вот: булочница клянется всеми святыми, что кувшин с вином, который стоял напротив пустого кресла, оказался открыт и почат!
Т-н Эстеффан призадумался.
