тебе не верю. – Грейс протестующе замахала руками. – Нэнси, ты ведь не окончательно сошла с ума, правда?
– Разве тебе неинтересно?
– Нисколечко.
Грейс опустила голову на подушку и закрыла глаза. Наконец-то она может расслабиться. Мышцы гудели, словно высоковольтные провода в мороз. Того и гляди начнут трещать и искрить. Поднять бы ноги повыше, мечтательно подумала Грейс. Это было бы высшее блаженство. Однако идеал, как всегда, недостижим. Впрочем, она сейчас и без того испытывала нечто, по описаниям походившее на нирвану йогов или кайф наркоманов. Приятная истома разливалась по всему телу, наполняя каждую его клеточку блаженным покоем. Нет, Нэнси точно спятила, если вообразила, что уговорит ее. Ни о какой русской вечеринке не может быть и речи!
Нэнси, видимо, считала иначе. По крайней мере, сдаваться она не собиралась. За топ со стразами от Дороти Перкинс она выложила не одну сотню американских долларов – и почему англичане так кичатся своим фунтом стерлингов?! – а потому Грейс просто обязана согласиться.
– Только представь, – не унималась Нэнси, присев на кровать подруги, – в рекламе говорится, что в эту ночь ты сможешь ощутить дух России, попробовать водку и блины с икрой и услышать русскую музыку…
– Ты, как я погляжу, неплохо подготовилась, – с сарказмом заметила Грейс. Она до сих пор лежала с закрытыми глазами.
– Тебе ведь нравится моя идея, – уверенно сказала Нэнси, как будто по-другому и быть не могло.
– Нет.
– Тогда почему ты улыбаешься?
– Я улыбаюсь?.. – Растерянная, полуудивленная улыбка Грейс, доселе едва заметная, стала шире. – Наверное, потому, что рада оказаться в горизонтальном положении. Я и усну с улыбкой, вот увидишь.
– Хорошо, – неожиданно согласилась Нэнси.
– Я рада, что ты выкинула из головы эту бредовую идею насчет «рашен пати».
– Во-первых, она не бредовая. А во-вторых, мы туда пойдем… чуть позже. Ты немного отдохнешь… может быть, тебе даже удастся немного вздремнуть. Я пока разберу свои покупки. Надеюсь, тебе не помешает шуршание пакетов.
Грейс открыла глаза.
– Помешает, да? – Нэнси невинно похлопала ресницами.
– Нет, – огрызнулась Грейс. – Просто поражаюсь, откуда в тебе столько энергии?!
Нэнси пожала плечами.
– Не знаю… наверное, потому что я сплю с открытой форточкой.
Грейс на минуту задумалась, словно пыталась поделикатнее высказать пришедшую на ум идею.
– Нэнси, мм… давай сходим в какой-нибудь клуб завтра?
– Ага, завтра ты снова ни свет ни заря куда-нибудь убежишь… приползешь едва живая под вечер – и все будет, как сегодня. Я, кстати, еще не забыла о том, что ты так и не призналась, где пропадала весь день.
– Мне не в чем признаваться! – пожалуй, чересчур горячо возразила Грейс.
– Тогда-а-а-а… – нараспев произнесла Нэнси, взяв в руки сверкавший всеми цветами радуги топ, – мне придется оставить эту кофточку себе. Может быть, я даже надену ее прямо сейчас.
– Это грубый шантаж.
– Возможно. А как бы он потрясающе смотрелся на тебе! Если даже при свете обычной электрической лампочки он выглядит нарядом достойным королевы… представляю, какой он произведет фурор в ночном клубе. Все русские будут у моих ног! – Нэнси рассмеялась, прижав к груди топ.
– А мне кажется, что «рашен пати» привлечет в первую очередь как раз нерусских.
– Тем более, – с неменьшим воодушевлением заявила Нэнси. – Подцепим себе каких- нибудь мальчиков из Оксфорда.
Грейс прыснула от смеха.
– Думаешь, и их там не будет? – растерялась Нэнси. – Или не хочешь изменять своему таинственному другу?
– Какому еще другу?
– Тому, с кем встречалась сегодня.
– Нэнси, перестань фантазировать.
– Ты покраснела.
– Я не краснею.
– А сейчас все-таки покраснела, – настаивала Нэнси. – Хочешь, принесу зеркальце, чтобы ты убедилась?
– Как-нибудь обойдусь.
– Так кто он?
– Кто – он?
– Твой приятель.
– У меня нет никакого приятеля. Тем более здесь. Я в первый раз в Лондоне.
– Знаешь, Грейс, если бы я была знакома с тобой один… ну максимум два дня, я бы, скорее всего, поверила. Хотя и усомнилась бы, что у такой привлекательной, да что там, красивой девушки нет бойфренда. Однако я знаю тебя почти всю жизнь… сознательную, во всяком случае, – добавила с кокетливой улыбкой Нэнси. – И в данный момент я могу со стопроцентной уверенностью заявить, как перед судом: ты меня обманываешь. Не спрашивай почему. Я не знаю. Разве я когда-нибудь тебя осуждала? Да, бывало мы не сходились во мнениях, спорили и даже ругались… но, Грейс, я ведь всегда была на твоей стороне.
– Знаю, – вздохнула смутившаяся, а оттого еще больше разрумянившаяся Грейс.
Глаза Нэнси лукаво блеснули.
– Кто он? – как можно беспечнее спросила она, напрочь забыв о недавней проникновенности.
Грейс тут же замкнулась.
– Никто, – коротко ответила она.
– Ну, раз у тебя нет в Лондоне приятеля… следовательно, ты никому не обязана хранить верность, – резонно заметила Нэнси. – Тогда мы отправляемся на «рашен пати» и веселимся на полную катушку. У тебя два часа на отдых и пятнадцать минут на сборы. Время пошло.
Тон, которым это было сказано, не допускал возражений, однако Грейс все же осмелилась внести поправку:
– Только обещай, что мы вернемся в пансион сразу же, как только я попрошу. Меня явно не хватит на всю ночь.
– Если нам не понравится, уйдем сразу, – охотно согласилась Нэнси. – Говорят, русские умеют веселиться только после обильных возлияний.
– Только не говори, что намерена пить водку, – насторожилась Грейс. – У меня не осталось сил стоять на ногах. Так что я даже до такси тебя не дотащу.
– Попросишь помочь какого-нибудь русского богатыря, – рассмеялась Нэнси. Прижав палец к губам, она прошептала: – А теперь – тсс. Тихий час. Мне нужно разобрать гору покупок. Это тебе не нужно ломать голову над тем, что надеть.
Нэнси указала взглядом на топ, успешно выполнивший роль наживки.
