Вступление к первой истмийской оде (Колеснице Геродота Фиванского) Перевод М. Грабарь-Пассек
Строфа I
Мать моя, труд для тебя, для Фив златощитных Всем я трудам предпочту, и Делос крутой Пусть на меня не гневится[98], хоть должен был песню Раньше сложить я ему. Что сердцам благородным дороже, чем мать и отец? Ради них отступи, Аполлонова сень! Песни окончу обе я по воле богов. Антистрофа I
И длиннокудрого Феба прославлю я в пляске Между приморских селян, где Кеос[99] вода Вкруг обтекает, и будет воспет перешеек Истм, огражденный волной. Шесть венков подарил он на играх Кадмейской стране[100] , Дар прекрасно-победный, для родины честь. Сын был Алкменой здесь рожден[101]; был тверже, чем сталь. Эпод I
В страхе пред ним У псов Герионовых лютых[102] Шерсть вздымалась. Ныне хвалу Геродоту С его колесницей Четвероконной сложу. Он не доверил узды своей Чужой руке — и за то Я вплету ему похвалу С Иолаем и Кастором[103] В гимн хвалебный. Этих двух героев нам Лакедемон и Фивы родили, Возниц сильнейших. 
Омовение у источника. Деталь афинской гидрии (последняя четверть VI в. до н. э.). Лейден, музей.
Первая Пифийская ода (Колеснице Гиерона Этнейского[104]) Перевод М. Грабарь-Пассек
Строфа I
О златая лира! Общий удел Аполлона и муз В темных, словно фиалки, кудрях. Ты основа песни, и радости ты почин! Знакам, данным тобой, послушны певцы, Лишь только запевам, ведущим хор, Дашь начало звонкою дрожью. Язык молний, блеск боевой угашаешь ты, Вечного пламени вспышку; и дремлет Зевса орел[105] на его жезле, Низко к земле опустив Быстрые крылья, — Антистрофа I
Птиц владыка. Ты ему на главу[106] с его клювом кривым Тучу темную сама излила, Взор замкнула сладким ключом — и в глубоком сне Тихо влажную спину вздымает он, Песней твоей покорен. И сам Арей, Мощный воин, песнею сердце свое Тешит, вдруг покинув щетинистых копий строй. Чарами души богов покоряет Песни стрела из искусных рук Сына Латоны[107] и дев — Муз пышногрудых. Эпод I
Те же, кого не полюбит Зевс, Трепещут, заслышав зов Муз-пиерид; он летит над землей И над бездной никем не смиренных морей. Тот всех больше, кто в Тартар страшный низвергнут, противник богов,
