просто дадим ему волшебное снадобье или, на худой конец, научим каким-нибудь тайным заклинаниям. Я честно сказал ему с самого начала, что заклинания, которое делает человека бессмертным, не существует… а если и существует, то это заклинание длиной в целую жизнь. Он слушал, кивал, не слишком старательно делал вид, что он мне верит, — сколько раз я твердил ему, что мы просто физически не способны говорить неправду, но он только недоверчиво улыбался! — приводил нам следующую жертву и терпеливо ждал, когда я все-таки решусь открыть ему «настоящую тайну»… Думаю, он строил планы, как заставить меня разговориться, — наверное, собирался в один прекрасный день пригрозить нам строгой диетой! Меня это забавляло…
— Вот сволочь! — искренне сказал я. — Бессмертие — отличная штука, очень соблазнительная, сам бы не отказался… Но платить за него трупами людей, которые оказались в твоей власти… Есть в этом что- то отвратительное!
— Мы с тобой получили очень разное воспитание, — вздохнул Магистр Нанка. — Мне-то как раз кажется, что чужие жизни — это очень хорошая плата за бессмертие!
— Это плохая плата, — я сердито помотал головой. — Нельзя расплачиваться тем, что тебе не принадлежит. А жизнь каждого человека принадлежит… Не знаю уж кому, но только не другим людям!.. А где он сейчас, этот шустрый господин комендант?
— Вернулся в Нунду, я полагаю. Он рассказал мне о вашем приезде, а я не стал говорить ему, что ты — это худшее, что могло с ним случиться. В конце концов, у меня свои проблемы, а у него — свои. Я честно пытался выполнить взятые на себя обязательства, но не приносил этому человеку клятву Высокой Верности…
— Значит, мы разминулись, — вздохнул я. — Ладно, с ним будем разбираться отдельно… А вот что мне с вами делать? Не в Холоми же вас тащить!
— Ты можешь просто оставить все как есть, — с надеждой сказал Магистр Нанка.
— Не могу. Делайте все что угодно, только не на моей территории… Извините, Нанка, но я почему-то склонен считать этот прекрасный Мир «своей территорией». Понимаю, что глупо, но это не мнение, а ощущение, и оно сильнее меня.
Я поднялся с пола и с удовольствием потянулся до хруста в суставах. У меня неожиданно появилась простая, дурацкая идея, достаточно сумасшедшая, чтобы сойти за смешную, — одним словом, совершенно в моем вкусе.
— Позовите сюда ваших ребят, Нанка, — попросил я. — Всех.
— Ты принял решение? — осторожно спросил он.
— Ага. Думаю, оно вам понравится. А даже если и нет… Во всяком случае, оно ужасно нравится мне самому! И я не забыл, что обещал не причинять вам никакого вреда, так что массовых репрессий не намечается.
— Я знаю, что ты не собираешься нас убивать. От тебя не исходит никакой угрозы. Вот когда ты приехал, она была. Поэтому я потратил кучу сил, чтобы парализовать твою опасную руку, хотя это казалось мне не очень хорошим началом встречи. Впрочем, все оказалось к лучшему… Но что ты собираешься делать?
— Хочу устроить вам небольшую экскурсию в одно милое местечко. Надеюсь, оно вам понравится. Новые места и много хорошей еды: там живут люди, которые даже не верят в существование таких, как вы. Настоящие охотничьи угодья!
— Ты хочешь увести нас в другой Мир? Заманчивое предложение… А ты уверен, что у тебя получится? Знаешь, с того дня, как мы снова стали живыми, мы не раз пытались открыть Двери между Мирами. Но ни одному из нас так и не удалось проскользнуть через Хумгат — ни разу! Кажется, на тропах мертвецов мы утратили нечто очень важное…
— Ничего, — легкомысленно отмахнулся я. — Обычно у меня все получается. Все будет так, как я хочу, — кажется, в последнее время это правило стало законом здешней природы!
— Это опасно, — заметил Нанка.
— Да, — кивнул я. — И довольно противно. Но иногда это очень удобно.
Я так и не заметил, когда адепты Ордена Долгого Пути появились в комнате. Вообще-то, я довольно рассеянный тип, но проглядеть появление нескольких дюжин человек, даже если они бесшумны, как тени, — это уже как-то слишком!
— Все собрались. Что теперь? — Нанка Ёк вопросительно посмотрел на меня.
— Не знаю, — улыбнулся я. — Поживем — увидим. Соберитесь все вместе — как тогда, в гостиной. И постарайтесь пригласить меня в вашу компанию. А там — как получится…
Я еще не успел захлопнуть рот, а знакомая холодная волна чужих ощущений снова накрыла меня с головой. От меня не осталось ничего — ни грозного сэра Макса из Ехо, ни старого доброго бедняги Макса, который как-то ухитрился отсидеться в одном из потаенных уголков моего сознания, чтобы время от времени высовывать наружу свой любопытный нос…
Наверное, в то пасмурное утро я действительно умер, но ничего не закончилось.
Где-то далеко все еще существовала боль. Знакомая, тупая ноющая боль в груди, где навсегда засел меч Короля Мёнина, — не слишком высокая плата за неуязвимость… Она не так уж и мешала, особенно сейчас, когда казалась мне чьей-то чужой болью.
Я очень смутно помню, что я потом вытворял. Кажется, это мистическое оружие все-таки оказалось в моих руках и я дико орал что-то несусветное на неизвестном мне самому, а возможно, и вовсе никогда не существовавшем языке, вычерчивал какие-то загадочные знаки в сгустившемся воздухе, невыносимо горячем от нашего общего дыхания.
Мои жалкие попытки привести в порядок собственные впечатления от этой эксцентричной выходки немного похожи на беспомощную ревизию воспоминаний о затянувшейся на неделю вечеринке — в тех особо тяжелых случаях, когда тебе всего семнадцать лет и до тебя добралось первое в жизни серьезное похмелье… Смотри-ка, а ведь случалось со мной и такое, когда-то, в совсем другой жизни, кто бы мог подумать!.. Даже набор эмоций примерно тот же: мне до сих пор чуть-чуть стыдно и немного любопытно — что же я все-таки натворил? — а в общем-то все равно…
Помню только, что в какой-то момент оконное стекло разлетелось на куски под ударом мощного порыва ветра. Он подхватил — меня? нас? — и унес куда-то, где уже не было унылого пейзажа гугландских окраин и вообще ничего не было…
Следующий эпизод: я смотрю себе под ноги и вижу крошечные, неровные камешки мостовой, темные и мокрые, словно здесь недавно прошел дождь. И пахнет именно так, как должно пахнуть после дождя: свежестью, мокрой травой и еще чем-то головокружительно сладким.
Я поднял голову и увидел, что низкое серое небо причудливо расчерчено тонкими ветками цветущих лип. Их запах вполне мог бы заставить меня заплакать от нежности и одиночества, но меня здесь по- прежнему не было…
«Господи, и куда нас занесло?» — одинокая мысль лениво пошевелилась в моей опустевшей голове, потом поняла, что на нее никто не обращает внимания, и послушно затихла.
Я огляделся. Мои спутники обступили меня, как начинающие туристы своего инструктора, им только рюкзаков не хватало!
— Где мы, сэр Макс?
Вопрос задал не кто-то один, это был их общий голос. Кажется, я снова стал самостоятельной человеческой единицей, а ребята из Ордена Долгого Пути все еще оставались каким-то непостижимым единым целым.
— Мы здесь, — глубокомысленно объявил я.
Наконец я узнал местность и рассмеялся от неожиданности и удовольствия. Я отлично знал эту тихую, безлюдную улицу на окраине Восточного Берлина. И как нас сюда занесло?!
— В этом Мире я родился, ребята, — сообщил я. — Правда, совсем в другом городе, но это как раз совершенно не важно… Эта улица называется Рейнштейнштрассе, улица Рейнских Камней. Камушки, надо полагать, действительно когда-то лежали на дне глубокой реки… Это хорошее место, словно бы специально созданное для вас. Возможно, лучшее, что можно найти. Здесь теперь много заколоченных домов и
