– Чего-то мне о ней сейчас вспоминать не хочется. Слушай, я пить завязала, и мои нервы надо беречь.
Возразить на это было нечего, и в кабинет я вошла в гордом одиночестве. Сашка сидел в кресле, закинув ноги на стол, и грыз спичку – дурная привычка, от которой он упорно не желал избавиться.
– Привет, – сказала я, улыбаясь с максимальной ласковостью.
– Ты была дома?
– Нет, а что?
– Я оставлял записку…
– Надеюсь, ты сообщал в ней, что любишь меня и скучаешь.
Сашка нахмурился, убрал ноги со стола и сказал:
– Сядь-ка.
Я устроилась в кресле, готовясь с блеском сыграть роль покорной младшей сестры, явившейся получить нагоняй. Однако сегодня Сашка не был расположен к играм. Он прошелся по кабинету, нервно насвистывая. Что-то его беспокоило, поэтому я тоже начала волноваться.
– Чего ты молчишь? – спросила я нерешительно.
– Не очень-то ты прислушиваешься к моим советам.
– Брось, что я такого сделала, чтобы всерьез на меня злиться?
Он усмехнулся.
– Мы как будто обо всем договорились? Или мое слово с некоторых пор ничего для тебя не значит?
– Саша. – Я подошла и попыталась обнять его. – Я не суюсь в убийство на Катинской.
– Серьезно? – фыркнул он.
– Ты недоволен тем, что я заявилась к Афонину?
– А кто это такой? – поинтересовался Сашка.
Выходит, Севка еще ничего не доложил ему, а значит, мой любимый старший брат не имеет к этой истории никакого отношения. Слов нет, как меня это порадовало.
– Так, один тип, – уклончиво ответила я и тут же спросила: – Севка не появлялся?
– Здесь? Ты же знаешь, он не жалует ночные клубы.
– Вдруг за пять лет его вкусы изменились?
Сашка сел на стол и принялся сверлить меня взглядом.
– Кто такой этот Афонин?
– Я же сказала: один тип. Совсем неинтересный. Зато я нашла человека, который видел убийцу Андрея. Убийца высокого роста, темные волосы, симпатичный.
– И твой свидетель берется узнать его через пять лет?
– По крайней мере, надеется.
Сашка задумался, машинально раскачивая правой ногой.
– Очень интересно, – сказал через несколько минут. – И кто же этот свидетель?
– Пока говорить о нем рано.
– Отчего же?
– Мне не хотелось бы называть имя, ему может грозить опасность, ты понимаешь?
– Ему может грозить опасность, если ты мне назовешь его имя? – нахмурился брат.
– Как-то по-дурацки прозвучало, ты прав. Я никому не хочу называть это имя, пока ни в чем не уверена…
– Я надеялся, что ты прекратишь свое расследование… Хорошо, – вздохнул он. – Давай так. Вернется Илья, ты расскажешь ему об этом человеке, и мы решим, что делать. Это, по-моему, разумно.
– Возможно. Я многого не знаю, и мне трудно разобраться в ситуации…
– Вот именно. Это мужская работа, обещаю, мы найдем убийцу, тем более у тебя уже есть свидетель. А пока займись чем-нибудь приятным. Съезди в Италию. Рим, Венеция… Или в Египет. Восемь дней земного рая. А когда вернешься, Илья уже будет здесь.
– Большое спасибо, – засмеялась я. – Только у меня сейчас не наблюдается никакого интереса к Италии. Начиная все это, я не ожидала обнаружить что-то действительно серьезное. И вдруг такая удача. Неразумно останавливаться на полдороге.
– Неразумно совать голову в петлю, когда самое страшное уже позади, – зло сказал Сашка. – Ты лезешь не в свое дело. Я не хотел быть грубым, извини. Жаль, что приходится повторяться: люди, подставившие Илью, все еще живы и вряд ли захотят, чтобы их вывели на чистую воду. Они найдут способ прекратить твое расследование, и боюсь, что при этом изберут самый радикальный. Ты моя сестра, и я очень беспокоюсь. После такой речи тебе надо броситься мне на шею и со слезами на глазах пообещать, что ты больше никуда не сунешь свой нос.
– Со слезами в настоящий момент проблема, и я не могу ничего обещать тебе, – покаянно сообщила я.
