— Ловко вы, вашбродь! — высказался за всех Лиходеев, задумчиво покручивая кончик длиннющего уса.
— Я с детства уссурийским казаком учён. И учён — на совесть. А теперь и вас учить буду, ну и сам учиться понемногу. Ладно. Фельдфебель, командуй оружие к осмотру. Гляну как наши олухи стволы содержат!
— Ро-о-та-а! — Лиходеев вскочил на ноги и заорал во всю глотку. — А-аррружи-я-я-я к осмотрууу!!!
* * *
Ближе к вечеру я стал свидетелем самого настоящего воздушного боя. С севера над нашим расположением появился аэроплан и, еле слышно стрекоча мотором, стал описывать растянутые круги.
— Эвона! Германец прилетел. — Задрав голову и придерживая фуражку рукой изрек Лиходеев, сидевший вместе со мной на бревнышке у моей палатки. Мы проверяли результаты бурной хозяйственной деятельности Фили Копейкина.
— Бомбить будет?
— Не! Это, вашбродь, разведчик. Покружит, поглядит да и улетит восвояси.
— Ну-ну…
Неожиданно сверху со стороны солнца на немца спикировала размытая тень. Затрещали пулеметы. Германский аэроплан начал крутить виражи, со снижением, уворачиваясь от атак русского истребителя. При этом немец уходил в сторону линии фронта — отрывался.
Не помогло.
Через пару минут, наш летчик подловил противника и начал палить по нему практически в упор. От германского разведчика отлетели какие-то куски, потом одно крыло надломилось и он, беспорядочно вращаясь, рухнул вниз.
Из-за деревьев мы не могли видеть, куда он упал.
Русский самолет снизился и прошел над нашими головами, покачивая крыльями с нарисованными на них красно-сине белыми кругами. Хвост истребителя — черного цвета, был украшен черепом и костями.
Пилот помахал рукой, приветствуя наших солдат, которые азартно орали, свистели и подбрасывали вверх фуражки.
— Молодец. Чисто он его уделал. — невольно восхитился я искусством пилота. — Но вернемся к нашим баранам.
— Чего? — недоуменно пробасил, до этого молча стоящий передо мной, каптенармус.
— Не 'чего', а 'так точно ваше благородие'! — передразнил я его. — Ладно, унтер-офицер, Копейкин, иди! Пока у тебя с учетом все в порядке. На кухню и на выдачу казенного припаса ни у кого жалоб тоже нет.
— И смотри у меня, Филька! Будешь шельмовать — в первом ряду на германские пулеметы выйдешь! — Сказал свое веское слово Лиходеев поднеся к вытянувшейся физиономии 'артельщика' свой внушительного размера кулачище.
Рано утром прискакал вестовой из штаба полка.
Сие, заурядное на первый взгляд, событие я наблюдал лично в процессе умывания. Не знаю, что тут за водоем по близости, но вода настолько холодная, что даже Савка помогающий мне в оной гигиенической процедуре, не может смотреть на все это без содрогания. Каждое утро умываюсь до пояса, а потом растираюсь полотенцем до красноты. Зато — бодрит!
Слава богу, что роса по утрам прибивает пылищу, иначе, мне пришлось бы мыться заново. Всадник пронесся мимо нас, и погнал коня дальше между рядами палаток, по направлению к штабу батальона.
— Тьфу, оглашенный! — буркнул Савка, подавая мне чистую рубаху.
— Интересно… Что ж это такое случилось, если вестового сюда погнали? — Вслух поразмыслил я. — Могли ведь и по телефону позвонить.
— Не могу знать, вашбродь.
— А знать, Савва, и не надо. Надо — догадываться!
Гадал, гадал, да не догадался — приказ командира батальона, полученный получасом позже, приводил в еще большее недоумение.
— Господа офицеры! Получено указание из штаба полка. Всем офицерам, а также ротным, взводным и отделенным унтер-офицерам прибыть на поле для занятий, предварительно заготовив мишени. Всем остальным расположения батальона не покидать! — Капитан Берг сложил полученный из штаба полка пакет и положил его на походный столик — Делегаты от каждой роты прибывают по расписанию. Для нашего батальона оно таково: 9-я рота и 10-я рота — в 13 часов; 11-я и 12-я роты — в 14 часов. Приказ ясен?
— Так точно! — хором отозвалось батальонное офицерство.
— Меня вызывают в штаб. За меня остается штабс-капитан Ильин. Дмитрий Владимирович, проследите за надлежащим исполнением приказа.
— Слушаюсь! — козырнул командир 9-й роты. — А что вообще происходит, Иван Карлович?
— Не знаю и даже не догадываюсь, господа!
Во как!!!
* * *
— Черт возьми! Да что же, в конце-то концов, происходит? — страдал командир 'последней' 12-ой роты поручик Павлов. — Приказы какие-то бессмысленные.
— Они не бессмысленные. Просто мы, этого самого смысла, в них не видим. — Флегматично отозвался Казимирский, раскуривая очередную папиросу. — Пока не видим…
Хм… Надо же! А он у меня — философ оказывается. Вот так и открываются в человеке, которого ты уже оценил, взвесил и наклеил ярлычок, новые стороны характера.
Офицеры батальона скопом торчали у штабной палатки, оживленно обсуждая полученные указания. Версий было множество, пустого трепа — и того больше. 'Мозговой штурм' начался спустя минуту после отбытия комбата в штаб полка, и продолжался с небольшими паузами уже полчаса.
Мое мнение тоже спросили.
Я честно ответил, что для полноценного анализа ситуации, маловато информации…
А они ржать начали — решили видать, что опять прикалываюсь.
Тьфу…
Всеобщий спор и мои грустные размышления были прерваны стрельбой со стороны учебного поля.
— Из пистолетов бьют! — Прислушавшись, сообщил Генрих Литус. — С чего бы это вдруг?
— Вот именно… С чего бы это вдруг понадобилось из личного оружия мишени портить? — задумчиво изрек штабс-капитан Ильин.
— Может быть начальство, какое, нелегкая принесла? Или очередной приказ 'о недопущении' огласили — вот наши там с горя и стреляются, — иронично отозвался Казимирский.
Приказ 'о недопущении' — это такая местная хохма.
Верховное командование издало приказ 'О недопущении использования противогазов для очистки через активированный уголь, в них содержащийся, денатурата, лака и других спиртовых суррогатов. Предлагается командному составу установить наблюдение и не использовать противогазов для очистки спиртовых суррогатов'. (Такой приказ действительно был в нашей истории. Дело в том, что с началом Первой Мировой войны Российская Империя ввела сухой закон и винная порция в армии не выдавалась.) Поскольку, ввиду малообразованности солдатской массы, никто не знал, что противогаз может служить хорошим фильтром для очистки денатурата и прочей химии, то никто этим и не занимался. А как только означенный приказ довели до личного состава — просветили, так сказать, злоупотребления с употреблением спиртосодержащих жидкостей начались сплошь и рядом.
В общем, века идут, а в Русской Армии ничего не меняется. Чем старше наши командиры — тем круче их идиотизм.
