— В целом не возражаю, но сейчас это может быть не обязательным.
— Прекрати шептать, смертный! — рявкнул труп. —
— Да-да, я слышал, — ответил Лукас. — Однако, учитывая, что мы тебя не беспокоили, скорее ты ответил на приглашение, предназначенное для другого, я считаю, что именно ты должен представиться.
— Ты спятил? — прошипела Джейми. — Оставь его в покое!
— Я повторяю, — невозмутимо продолжал Лукас. — Пожалуйста, представься.
Голова трупа с мерзким треском откинулась назад, затем стала поворачиваться, сделала полный круг, кожа вокруг шеи рвалась, вопль баньши разносился по болотам.
— Восхищаюсь сущностью, ценящей современную поп-культуру, — заметил Лукас, затем повысил голос, чтобы перекричать вой. — Назови себя, пожалуйста.
— Мое имя — война! Мое имя — чума! Мое имя — несчастье, боль, вечная мука!
— Возможно, но для общения они не подходят, уж очень тяжеловесны. Как тебя называют твои друзья?
Сущность прекратила откручивать голову своему вместилищу и уставилась на Лукаса.
— У меня нет друзей. У меня есть почитатели. Те, кто поклоняется мне. И благодаря тебе сегодня у меня стало на одного почитателя меньше.
— Эсус, — поняла я.
Труп повернулся ко мне и сел прямо.
— Да! — Он гневно взглянул на Лукаса. — Ведьма знает, кто я.
— И, очевидно, ты знаешь, кто мы, — заметил Лукас.
— Я — Эсус. Я знаю всех. Я знаю тебя, знаю ведьму, знаю некромантку. — Он посмотрел на Джейми. — Видел твое представление. Неплохо, но можно и повеселее.
Голос Эсуса стал тише, он прекратил работать на публику. Теперь он говорил на странной смеси современного американского и старого шотландского диалектов — этакий древний дух, который пытается не отставать от времени.
Джейми придвинулась к нам с Лукасом.
— Значит, ты…
— Божество друидов, — закончила я. — Эсус, бог лесов и воды.
— Мне нравится ведьма, — заявил Эсус. — Я буду разговаривать с ведьмой.
— А мы поговорим с Эвереттом. Вебером, — сказал Лукас.
— Нет. Не позволю. Я дал вам шанс побеседовать с Эвереттом, и что вы натворили? Беднягу чуть не застрелили эти бандиты из Кабал-клана. Я вмешивался? Нет. Я стоял в стороне, я позволил арестовать своего прислужника, потому что верил: вы его вытащите. — Труп всплеснул руками. — Но нет! Вы этого не сделали!
— Это правда. — Я приблизилась к ожившему трупу настолько, насколько посмела. — Но раз ты все знаешь, ты знаешь также, что это не наша вина. Мы сделали все, что могли, имея ту информацию, которую удалось раздобыть.
Эсус вздохнул, и от этого вздоха из разорванной шеи трупа полетели куски засохшей плоти.
— Знаю. Но все равно не могу позволить вам поговорить с Эвереттом. Сейчас он переживает последствия травмы и не в себе — после внезапной смерти и всего остального.
— Это понятно, — ответила я. — Но нам действительно очень нужно с ним поговорить, и сейчас — самое подходящее время.
— Ничего не могу поделать, девушка. Я не изменю решения. Конечно, все, что знает Эверетт, знаю и я, поэтому можете спрашивать прямо у меня. Вам придется за это заплатить.
— Нет, — твердо сказала Джейми. — Никаких сделок с дьяволом. Я уже один раз получила урок.
Труп посмотрел на нее.
-
— Так, хорошо. Чего ты хочешь? — спросил Лукас.
— А ты как думаешь, чего я хочу? Чего хотят все боги? Конечно, жертву.
— Я дам тебе выпивки на неделю, — предложила Джейми.
— Ха-ха! Тебе не помешает добавить немножко этого юмора в свое шоу. На мой вкус, в нем слишком много душещипательных речей. Хорошая шутка о трупе оживит представление. Как бог друидов, я требую истинного жертвоприношения. Человеческого. — Он посмотрел на Лукаса. — Ты подойдешь.
— Не сомневаюсь. Но никаких человеческих жертвоприношений не будет.
— Тогда козла. Я возьму козла. Джейми огляделась вокруг.
— А на аллигатора согласишься?
— Никаких живых существ в виде жертвоприношений, — объявил Лукас. — Никакого вида. За четкие и ясные ответы на наши вопросы я могу предложить тебе полпинты[13] крови.
— Твоей?
— Конечно.
Эсус поджал губы.
— Пинту.
— Половину до и половину после.
— Согласен.
Эсус объяснил нам, как сделать жертвенный круг, затем я помогла Лукасу пустить кровь. Это не для слабонервных. Я поработала волонтером в донорских клиниках, но наши методы в ту ночь были гораздо примитивнее. Мы пользовались перочинным ножом и лифчиком. Ни один предмет одежды не послужит жгутом лучше, к тому же без него нетрудно обойтись. А если он окажется, заляпан кровью… Ну, я никогда не отказывалась от возможности обновить запас нижнего белья.
Нацедив полпинты крови, я распустила выполнявший роль жгута лифчик и перевязала им рану. Лукас поднял руку вверх, чтобы остановить кровотечение, и повернулся к Эсусу.
— Достаточно? — уточнил он.
— Красный шелк, — произнес Эсус. — Очень красивый. Смею ли предположить, что на тебе такие же трусики? — Он обвел меня взглядом, улыбка стала похотливой, а учитывая, что появилась она на высохшем лице мертвой старой женщины, не могу сказать, что она мне польстила. — Возможно, я попросил не то жертвоприношение.
— Прости, но девственниц здесь нет, — заявила я.
— Мне девственницы никогда не нравились. И я всегда предпочитал красный шелк белым кружевам. Знаешь что, бросай-ка ты этого колдуна, и мы с тобой…
Лукас откашлялся.
— Что ты можешь нам рассказать об убийце?
— Боишься конкуренции, сеньор?
Лукас осмотрел тело, в котором сейчас пребывал Эсус.
— Да нет.
— О, я, конечно, найду тело получше. — Эсус повернулся ко мне: — Блондина или брюнета?
— Я предпочитаю мужчину, который у меня уже есть, — сказала я. — Прости.
— О, это тоже можно устроить. Хотя я и не нахожу его привлекательным, но…
— Мы заключили сделку, — напомнил Лукас. — Итак: мы нашли в компьютере Эвереста данные о детях из Кабал-кланов, а также программу, которая выбирала потенциальные жертвы. Мы хотим знать…
— Кто купил данные, — закончил фразу Эсус. Он закрыл глаза, и над болотами разнеслось протяжное «хм-м-м», растянутое на несколько секунд. — Тот, кого вы жаждете найти, пребывает в стране, заселенной
