расщеп. Пока было непонятно, в чём там дело, но надеялись на них троих, на мастеров Радуги. Алексей пожал плечами — решайте, я готов на любой вариант.
— Если присутствие лишнего человека не критично, то нас — четверо, — решил Харламов.
Спустя секунду они уже сидели нагишом на сеновале, Ирка крикнула вниз, что привела спасателей и исчезла. К ним по лестнице поднялась наверх незнакомая женщина в платье до пят и платке на голове.
— Одевайтесь, — она открыла стоящий под наклонной крышей в углу короб и быстро начала бросать им одежду. — Ситуация такая: к Инге пристали солдаты местного феодала. Село наше вообще свободное, но почти все жители у него в долгах. Отрабатывают кто как, вот его люди и считают возможным своевольничать. Пристали крепко, хотели прилюдно по кругу пустить. Мы бы, конечно, не позволили, наших в трактире восемь человек, но Инга решила разобраться сама. При ней был неплохой нож, вот его она и пустила в ход. Полминуты не прошло, как она всех положила — шестерых мужчин в доспехах, с мечами. И это бы не проблема — ну, сопроводили бы её за околицу, чтобы погоню от села отвести, а там бы на глазах у всех вернули в расщеп — и пусть бы потом все считали, что в девку демон вселился, которого только молитвой удалось изгнать. Так она, когда резню закончила, увидев трупы у своих ног, умом тронулась…
Ермолай, уже надевший длинную рубаху до колен и портки, обматывал вокруг талии кушак. Он мрачно взглянул на Константинова.
— В контакт она вступает? — деловито спросил Лёшка, натягивая на ноги обыкновенные лапти.
— Бормочет что-то непонятное, но глазами по сторонам зыркает, кто приблизится, она сразу ножом играть начинает. К ней никто и подойти не решается. Все же видели, на что она способна.
— Значит, любой ценой увести её с улицы?
— Нет, в трактир её теперь нельзя. Мы будем отрицать, что она наша. Надо вывести её за околицу, там я буду ждать с лошадьми. Вы посторонние, я вас выведу дворами на улицу, подойдёте, как будто со стороны, возьмёте её и выводите. Я буду верхом, в мужской одежде, с закрытым лицом, не ошибётесь.
— Сопротивление ожидается? — уже надевший лёгкую куртку Кутков крутил в руках кожаный пояс, сомневаясь, стоило ли подпоясываться.
Этого женщина точно сказать не могла. На вооружённую Ингу мужики точно не полезут. А вот на незнакомцев, пытающихся её увести — кто знает? Оружия здесь ни у кого не было, но типичный крестьянский набор: дубина, топор, тот же нож, коса — имелся в изобилии. Леонид деловито намотал пояс на левую руку. Ольга, вздохнув, сняла с ног изящные сапожки. Константинову женщина протянула кнут и развела руками. Больше ничего, похожего на оружие, под рукой не было.
Они вышли из сарая в щель между забором и какими-то амбарами, узкими, рассчитанными на одного человека проходами миновали ещё несколько строений и выбрались на улицу. Провожатая с ними не пошла.
— Чего наши сами не вмешались, трактир спалить боятся? — нервно спросил Лёшка, разглядев впереди приличную толпу.
Люди стояли поодаль друг от друга, мелкими группами. Оружия при них не было. И в центре группы, покачиваясь на носках, с совершенно пустым лицом стояла Баканова с ножом в руках.
— Знаешь, каких усилий стоит в этом мире легализоваться и стать своим? Сейчас наши в толпе наверняка валят всё на происки дьявола, и создают впечатление, что Ингой овладел бес. После такой резни оно и вправду покажется убедительным, — ответила дочь шамана.
— Оля, подходишь к ней явно, спереди, нагружаешь вербальную сферу. Лёха, ты справа, поддерживай со мной визуальный контакт, если потребуется Ингу оглушить, покажешь большой палец вниз. Лёня, прикрываешь меня и Ольгу, — выдал инструкции командир и они, рассредоточившись, медленно начали двигаться сквозь толпу.
Селяне особого внимания на них не обращали. Село стояло на перепутье, к чужим здесь привыкли. Войдя в образовавшийся вокруг девушки пустой круг, супруга танцующими плавными движениями принялась раскачиваться из стороны в сторону, что-то припевая по- эвенкийски. Здешний язык относился к финно-угорской группе, так что никто из селян её не понял. Инга переступила с ноги на ногу и перебросила нож из одной руки в другую. Толпа вокруг ахнула. Ермолай бросил короткий взгляд на распростёртые вокруг неё трупы и заметил, что трое из них держали мечи в руках. Поняли, значит, что происходит, успели перестроиться с весёлой забавы на боевую схватку. Только вот не знали, что где-то в расщепе как раз этому и учат — идти с ножом против меча.
Он подходил к девушке справа, мелкими плывущими шажками. Слева, со стороны той руки, в которой сейчас был нож, приближался настороженный Константинов. А Инга заворожено следила за движениями и песней Ольги, которая декламировала что-то непонятное перед самым её носом. Так что, когда Алексей незаметным движением выкрутил ей кисть, выхватил нож и перебросил его Ермолаю, Баканова сопротивления не оказала. Зато заголосила толпа вокруг. Здешний язык был мастерам незнаком, впрочем, о чём говорили селяне, догадаться было нетрудно. Сейчас они, выслуживаясь перед всесильным феодалом, потребуют отдать девушку им, и придётся их останавливать, без крови, но с применением силы.
Ермолай, Ольга и Алексей обняли Ингу. В телесном контакте какие-то способности ещё действовали.
— Она в прострации после аффекта. Нас узнала, будет слушаться, но потеряла свои способности. Надо думать, как её вытаскивать в расщеп, — сообщил Константинов.
— Сначала надо из села выйти, — ответил Харламов и обернулся на шум за спиной.
На земле лежали трое здоровых мужиков, не подавая признаков жизни, а Кутков в двух шагах от них спокойно накручивал пояс на руку. Чтобы закрепить успех, Ермолай сделал несколько финтов ножом. До Инги ему было далеко, но окружающие враз смекнули, что при их чрезмерной активности резня может и повториться, шарахнулись в стороны. До края села, сопровождаемые густой толпой, они дошли беспрепятственно. А там на них спустили собак — в прямом смысле этого слова.
Четыре здоровенных пса, отпущенные с поводков, стремглав бросились на выстроившуюся в цепь четвёрку. Тот, который атаковал Ольгу, затормозил перед ней и лёг на брюхо. Ермолай отвёл прыжок своего пса в сторону ложным движением руки и корпуса, а потом сбоку саданул его по загривку кулаком. Ожидать, что после такого удара пёс поднимется быстрее, чем через час, не стоило. Лёха с Лёней одинаковым приёмом, только один кнутом, а другой поясом, зацепили собакам лапы, перевернули и добили ударами кулаков. Собака, признавшая над собой власть Аникутиной, испуганно отскочила в сторону.
Селяне вопили, издали швыряли в них комьями земли и палками, когда они садились на коней. Но приближаться побоялись. Десяток минут скачки — Инга держалась в седле самостоятельно — и село скрылось позади. Они выбрали одну из торных дорог. Их провожатая, не раскрывая замотанного тряпками лица, придержала коня.
— Сможете её вернуть в расщеп? Времени немного, скоро за нами пустят погоню, уйти мы не сможем.
— Есть тут вода? — спросил стремительно перебирающий варианты Харламов. — Такая
