— Так что вы её на руках носите и пылинки с нее сдуваете, — догадался Сашка, — и за это получаете хорошее настроение и отменное самочувствие.
— Верно, — удивился Игорь и замолчал.
Вскоре Аникутина попробовала обучить экипаж пироги согласованной гребле. У них получилось с первого раза. Пирога разгонялась стремительно, но стоило прекратить грести, как она сразу и останавливалась. Тем не менее они почти догнали шестую лодку. Вскоре выяснилось, для чего им потребовалось отрабатывать маневренность — вверх по реке прошел катер, и лодкам пришлось прижаться к правому берегу.
— В каждой лодке, кроме нашей, есть взрослый сопровождающий, — заметил Игорь.
Они образовали на корме небольшую компанию — Инга, Ермолай, Игорь, Сашка и Женька Шатохин. И разговоры у них велись серьезные — не то, что на носу, где веселил всех вокруг себя Лёшка Константинов.
— Нет, расщеп это не трагедия, это спасение, — уверял всех Женька. — Сегодня ты посмотрел в календарь — ага, после обеда пойдет дождь и похолодает. Ты точно знаешь, что и в следующем году так будет, и через двадцать лет — тоже так. А до расщепа? Погода была непредсказуема, никто даже разлива рек не мог угадать. Наводнения иногда целые города заливали. А землетрясения? Случилось хоть одно после расщепа? То-то… Возможно, так наши предки спасли нас от всеобщей катастрофы.
— Так может, это нас спасли, а у остальных дела неважные? — предположил Сашка.
— Чего гадать, — повел затекшими плечами Игорь, — расскажут. Однако, неудобно тут сидеть…
— Ты встань, — радостно посоветовала Инга, до сих пор молчавшая.
Игорь попробовал встать, и чуть не рухнул за борт. Гибкая пирога отзывалась на любое движение, а долговязый парень никак не мог пристроить удобно ноги.
— Спасибо, Инга, — отозвался Игорь, — я к таким подвигам еще не готов. Здесь не паркет, понимаешь ли.
Он прислонился спиной к борту и согнул ноги в коленях. Ермолай тоже вскоре обнаружил, что сидеть на устланном тонкими дощечками днище пироги неудобно. Приходилось постоянно менять позу, а делать это в раскачивающейся лодке с непривычки сложно. Разговор довольно быстро увял, на носу веселье тоже затихло.
— Оля, а как мы пи-пи делать будем? — спросила Галина без всякого стеснения.
— Можно прямо за борт, но если пока неловко, так мы и к берегу пристанем. Только потом веслами поработать придется.
Решили пристать, а потом, естественно, интенсивно гребли, догоняя. Караван постепенно собрался в короткую цепочку. Лодки шли друг от друга в двадцати метрах. Стрельников на байдарке держался наравне с первой лодкой. Он и скомандовал причаливать, когда впереди показался большой остров с отлогими берегами. Обеда не было. Перекусили бутербродами с ключевой водой, размяли ноги, затем Павел Сергеевич собрал всех вокруг себя.
— Все здесь знают, что мы направляемся на Край, где вы пройдете предназначенное испытание. Может быть, не всем известно, что в расщепе существуют различные секты, которые поставили своей целью борьбу со Школами Радуги. И, иногда, не только со школами, но и с теми, кто отправляется на Край. Поэтому путешествуете вы в сопровождении проводников, которые располагают необходимыми данными, чтобы всех защитить в случае нападения. Однако, как вы могли заметить, проводников всего шестеро, а вас намного больше. Поэтому, в целях безопасности, настоятельно рекомендую: в одиночку от места стоянки больше чем на полсотни шагов не удаляться. Лодкам с маршрута не сворачивать, разных игр на воде не затевать. От каравана не отрываться. Ясно?
Он обвел всех взглядом и добавил:
— Плывем так: днем короткий перерыв, ноги размять и чаю попить, а ночевка полноценная, с ужином и завтраком. Рыбу на ужин ловим на ходу. Если где задержимся, придётся на следующий день вставать пораньше. Старшие на лодках, составьте заранее список дежурных, чтобы уже сегодня вечером всё происходило по графику. Понятно? По лодкам!
На этот раз дочь шамана поменяла сильных гребцов местами, и Ермолай оказался рядом с Мариэттой, сразу за спинами молчаливых братьев Алешиных. Мариэтта тоже гребла порядочно — оказалось, она разносторонняя спортсменка. Лыжи, велосипед, ручной мяч, даже парусный спорт. Мыслей и чувств соседки юноша не воспринимал, но ему сразу показалось с ней легко. Но на этот раз, как бы Харламов девушке не улыбался, Ольга оставалась совершенно равнодушной. Сидя на носу, она внимательно следила за течением реки, постоянно командуя гребцами. Больше всего нагрузки доставалось братьям, но они физических усилий как будто не замечали. Ермолай с Мариэттой тоже вскоре приспособились — и одновременный удар четырех весел рывком бросал пирогу вперед. Как ни странно, синхронный гребок отнимал намного меньше сил, только вот кроме их четверых прочие с ними в такт не успевали.
На других лодках тоже время от времени раздавались ритмичные возгласы, и весла согласованно вспенивали воду. Проплывающий мимо Стрельников молча показывал большой палец. С первого же дня караван вошел в рабочий ритм. Разговоры пошли на убыль, только Лёшка не мог остановиться, продолжал веселить публику. Впрочем, и его шутки уже не сопровождались громогласным смехом.
По Ангаре плыли уже с оглядкой: на судоходной реке весельным лодкам не место на фарватере, а хотелось, ясное дело, держаться на стремнине. Мариэтта всё страдала, что на пироге невозможно поднять парус по причине отсутствия мачты. Даже крепкого днища, чтобы мачту установить, и того не было. Стрельников время от времени разрешал каравану выйти на середину фарватера, но затем вновь приходилось освобождать место катерам и теплоходам. Теперь согласованно гребли уже все, включая даже слабосильную Ингу. Пирога оказалась самой быстрой лодкой в караване, беда заключалась в том, что на поддержание скорости им приходилось тратить больше сил.
На Стрелке, когда укрывались от дождя в больших сараях, к Харламову подошел Костя.
— У вас, я смотрю, даже взрослого на лодке нет. Аникутина за него, или вас всех считают надёжными?
— Пожалуй, и то, и другое, — ответил юноша.
— Зато вам можно говорить свободно. Что там слышно, какие испытания нас ждут на Краю?
Богомолов даже не поверил, что на пироге эту тему не обсуждали.
— Вы там что, все так в себе уверены?
Юноша только плечами пожал. А Костя со снисходительным видом поведал, что в изменчивом сиянии Края следовало разглядеть неподвижные фигуры. Кто видел, тот проходил испытания.
— Некоторые видят радугу. Кто двухцветную, кто четырехцветную. Полную, говорят, видит один из тысячи. Понял, почему так назвали — Школы Радуги? А не потому, что у них над входом радуга нарисована.
Места в сараях было мало. Ермолай устроился рядом с Ольгой, почувствовал с сожалением её мимолетное недовольство. По крыше шуршал дождь, а девушка тихо шептала:
— Я помню, что надо тебе кое-что объяснить, только сейчас народу вокруг много. Не
