— У меня было так же, как с твоим велосипедом: ни о чем другом я думать не могла. Но в тот год на нас столько свалилось! У сестры возникли проблемы с зубами, семье нужна была новая машина, а с деньгами туго.
Никогда они еще так откровенно не разговаривали.
— В общем, мне пришла блестящая идея попросить Санту. Для храбрости я взяла с собой младшего брата Дэна…
— У которого сомнений в существовании Санты не было?
— Ну да. Но он ужасно боялся его бороды. Так… значит, я села к Сайте на колени и прошептала ему на ухо мое заветное желание. — Мэдди улыбнулась, накручивая локон на палец. — Да, на всякий случай я прошептала свое желание ему на ухо, — повторила она, — чтобы сохранить волшебное чувство, что Санта-Клаус — настоящий. Глупо, да?
— Наоборот, — Джек коснулся ее руки. Прикосновение его горячих сильных пальцев вызвало целую бурю чувств. Дыхание Мэдди стало неровным, сердце, подпрыгнув, остановилось. Можно было бесконечно списывать странную реакцию своего тела на выпитое вино, усталость от перелета или интимную атмосферу номера. Но прежде ей ничего подобного чувствовать не доводилось.
— Ну и как? Ты заполучила этот дом?
— Что? — Она непонимающе посмотрела на него, с трудом собирая обрывки мыслей.
— Кукольный дом?
— А, ты о нем… Вообще-то нет. — Мэдди осторожно освободила свою руку. — Ты лучше расскажи, что там с твоим велосипедом.
— Он был синего цвета. Так как никому не удалось бы просунуть его в дымоход, я понял, что подарок вовсе не от Санты, — поддразнил он.
— Значит, ты все-таки думаешь, я вела себя глупо, да? — Мэдди вздохнула. — Все-таки жалко, что нельзя вечно оставаться ребенком.
— Конечно, глупо, — согласился Джек. — Но совсем чуть-чуть. Предположим, ты все еще верила бы в Санту. Что бы ты сейчас попросила? — На его лице появилось непонятное выражение.
— Флоренцию…
— Чего?
— Не «чего», а «что», — поправила Мэдди и робко улыбнулась. — Я бы попросила Флоренцию. Всегда мечтала об Италии. — Она пожала плечами. — Правда, не знаю, почему. Я видела столько изображений и открыток, что, кажется, узнаю ее с закрытыми глазами. Хотя предпочла бы увидеть ее вживую.
— Вполне выполнимое желание. Не теряй надежды, и, может, Санта услышит твою просьбу.
— Ты так думаешь?
Джек широко улыбнулся, и ее пробрала дрожь.
Нужно немедленно пожелать ему спокойной ночи, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего, о чем я потом буду сожалеть.
— Я устала. Удивительно, как сильно устаешь, просто сидя в кресле самолета несколько часов подряд. Да, неважный из меня получается путешественник. — Мэдди развела руками.
Насмешливые искорки исчезли из его глаз, уступив место разочарованию.
— Извини меня, Мэдди. Я не должен был заставлять тебя тащиться со мной. У тебя действительно были грандиозные планы?
— Почти. — Не совсем правда, но и не совсем ложь. Праздничный вечер с друзьями — разве это так плохо? — Но не беспокойся, все в порядке. Может, мне даже понравится это Рождество.
На его лице появилось растерянное и вместе с тем угрюмое выражение. Как у ребенка, который хочет, чтобы его взяли на руки и приласкали.
Внезапно Джек схватил Мэдди за руки и резко притянул к себе. Она почти влетела в его объятья, чувствуя, как жар его тела передается ей. От терпкого мужского запаха у нее закружилась голова. Если бы только он не выглядел таким одиноким, она бы нашла в себе силы оттолкнуть его. Но в глазах Джека она прочла боль. Не рассуждая, она обхватила его за шею.
— Неважно, что ты думаешь, но твоя семья рада твоему возращению. Ты должен мне верить.
— Я так и сделаю. — Джек взглянул на ее губы. Глаза его потемнели, став почти черными.
У Мэдди екнуло сердце. Ни о чем другом она не могла больше думать. Детское желание иметь кукольный дом отступило перед всепоглощающим желанием.
Когда ей уже начинало казаться, что он передумал, его рот накрыл ее губы. Только одно это ласковое прикосновение вышибло из ее легких весь воздух, сердце Мэдди затрепыхалось, как птица в клетке. Джек положил руки ей на бедра, и в низу ее живота разлилось приятное тепло. Она подавила рвавшийся наружу стон. Если бы было возможно никогда не покидать его объятий!
Она с трудом сфокусировала взгляд. Вид зеленых обоев напомнил, где она и с кем. Ее целует Джек!
Эта мысль придала молодой женщине сил, и она уклонилась от следующего поцелуя и встала с софы.
— Пора спать.
Неужели этот дрожащий, едва слышный шепот — ее голос?
Джек посмотрел на стоящую перед ним женщину и схватился за голову.
— Счастливого Рождества, Мэдди, — глухо произнес он.
— И тебе, Джек, счастливого Рождества.
Мэдди покинула гостиную так быстро, как позволяли ее дрожащие колени. Захлопнув дверь, она прижалась к ней спиной. Посмотрев на себя в зеркало, Мэдди ужаснулась — вид такой, словно она воочию встретилась с дьяволом. Что, впрочем, было недалеко от истины. В Джеке оказалось столько скрытой силы, она такого и не подозревала. Теперь понятно, почему женщины падают к его ногам, словно переспелые груши. Но было бы лучше, если бы она этого не узнала. Если один его поцелуй выбил почву у нее из-под ног, страшно подумать, что с ней может случиться, если он возьмется за нее всерьез.
Мэдди прижала пальцы к распухшим губам. Никто никогда ее еще так не целовал. Дай бог, чтобы ей не пришлось раскаиваться в случившемся!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Несмотря на сумятицу чувств, Мэдди уснула моментально, стоило ей оказаться в кровати. Но ее молитвы не были услышаны: во сне она видела Джека и словно наяву чувствовала вкус его губ. Проснувшись, она долго лежала с открытыми глазами и надеялась на невозможное: ей хотелось вернуть их прежние дружеские отношения. Почему, крутилось у нее в голове, почему это случилось именно теперь? Что это может значить? Ответ ей был уже
