Она действительно раскраснелась. Выглядела слегка потрепанной. Солнцезащитные очки со лба съехали на нос. Волосы, которые мы так старательно зализывали за уши, снова встали торчком. Словом, непривычной к большим тусовкам дамочке требовалась эмоциональная встряска.
Пока мы искали уборную комнату, я начала ее прорабатывать:
– Так, Дорохова, успокойся! Все хорошо. Спела ты замечательно. Теперь твоя задача поддержать свой авторитет у нужного человека… Слушай, да сними ты эти очки! Ты же не на пляже!
Оксанка огрызнулась:
– У меня звездная болезнь, не мешай! – Но очки все-таки сняла и спрятала в сумочку.
Вдруг мы услышали сзади голос:
– Девушка, вы просто молодец!
Оказалось, это сказал тот самый молодой и высокий, которого я планировала взять на себя.
«Ну что ж, раз ему понравилась Оксанка, пусть будет Оксанка, – тут же скумекала я. – Себе закадрю еще кого-нибудь, не вопрос! Такой повод для знакомства упускать нельзя!»
Я быстренько подцепила подругу под локоток и повела к мужчине. Улыбаясь ему при этом самым обворожительным образом.
– Так вы неравнодушны к творчеству Пугачевой? – спросила я. Почувствовала, что дороховская рука пытается выскользнуть, и незаметно вмяла ее в свой бок.
– Честно говоря, спокоен. Но девушка спела, правда, здорово… – он посмотрел на нее блестящими глазами.
«Так, так, так, – потерла я про себя руки. – Только бы она не начала острить – и все у них срастется».
Дорохова, очевидно, вспомнив про открытость улыбки, оскалилась:
– Спасибо, вы очень милы.
– Ну что вы, я только констатирую факт.
– А не знаете ли, когда все начнется? – снова атаковала я.
Наш собеседник, взглянув на часы, суетливо огляделся по сторонам:
– Да, что-то запаздывают…
Интересно, кто он такой? Чей-нибудь продюсер? Представитель пиара? Редактор какого- нибудь молодежного журнала? Одет с иголочки, но лоска в нем пока маловато. Слишком молодой. Ему бы еще лет пять – тогда, может, и обрастет жирком.
– И что же вас привело на данное мероприятие? – осведомилась я.
– Ну, честно говоря, никакого шкурного интереса. Просто давняя дружба с виновником торжества. – Он любезно улыбнулся: – А вас?
– А мы получили задание от нашей газеты, – приобщилась к разговору Дорохова, – будем освещать сегодняшние события в прессе. Мы журналистки.
– Серьезно?
– Да. А что, не похожи? – игриво проговорила я.
Молодой человек пожал плечами:
– Мне кажется, не очень… – А потом опять взглянул на часы и обернулся ко входу.
Скривив рот, я процедила Оксанке:
– Ну, давай уже…
Она откашлялась:
– А может быть, пока ни приехал господин…. – И запнулась.
Ну все! Сейчас, как скажет Пыжаев, греха не оберешься!
Но Оксанка выкрутилась. Натянуто рассмеявшись, она продолжила:
– Хотя какой господин, что я говорю?.. Пока
– С удовольствием. Где вам будет удобней?
– А давайте забьемся куда-нибудь на галерку, где будет не так шумно.
Отлично! Молодец порошочек-девочка!
– Давайте забьемся, – согласился молодой человек. – Я знаю тут одно место на втором этаже. Идемте туда?
– Прекрасно! – воскликнула Дорохова.
И, больно ткнув меня напоследок в ребра, ушла очаровывать молодого-высокого дальше.
Пристроив подругу, я стала рыскать по фойе в поисках очередного простофили. Теперь уже для себя. Старик в светлом костюме настырно лез в поле моего зрения, будто провоцируя, но я каждый раз старательно обходила его стороной.
За время своих скитаний я даже встретила пару-тройку узнаваемых лиц. Я, правда, никого не помнила поименно, но точно признала в одном из них ярого участника передачи «Аншлаг- Аншлаг». Хотела было подойти, заговорить, но, пока подкрашивала губы, он куда-то испарился, словно его и не было.
«Что ж, нужно завязывать знакомство хоть с кем-то, – решила я. – А то так и уйду не солоно хлебавши».
И только я так подумала, как все вдруг почему-то страшно оживились. Стали стягиваться к дверям. Аплодировать. Я резонно предположила, что наконец-то соизволила явиться звезда. Оно, конечно, меня не сильно пекло, но все-таки. Интересно же, что за кумир молодежи такой? Может, я его хотя бы разок по телевизору видела?
Пристроившись в полукруг со всеми, я тоже восторженно ударила в ладоши. Хотя ковровая дорожка, ведущая от входа, еще пустовала. Волна оживления тем не менее не стихала. Все продолжали хлопать, шушукаться и толкаться локтями, пока двери наконец не открылись.
Все на мгновение стихло. И в эту короткую паузу успело вписаться явление народу двух мифических чудищ. Таких огромных и лютых на вид, что я едва не грохнулась в обморок.
– Телохранители! – раздался шепоток позади меня.
Упакованные в одинаковые кожаные плащи, эти минотавры, рассекая воздух, двинулись прямо на нас. За их плотно сомкнутыми плечами колыхалась какая-то шапка. Это, как я поняла, шел сам КОПЫЖАЕВ.
Очевидно, кумир молодежи был из мерзлявых. Хотя, насколько я могла наблюдать, шапка была не простая, а какого-то черкесского происхождения – возможно, имидж.
Под взорвавшее тишину рукоплескание зала наконец показалось солнце…
Я, наверное, впервые испытала на себе эффект зажеванной пленки – так очевидно преобразовалась моя улыбка в гримасу недоумения. Что это? Я что, схожу с ума? Я протерла глаза и даже сильно сощурилась, чтобы убедиться, что я разглядела все правильно.
По ковровой дорожке, еле переставляя ноги, продвигалась какая-то руина лет под сто и, тряся головенкой, расточала слова благодарности. Так! Стоп! Минуточку, граждане! У нас что, теперь молодежь тащится от рассказов о Ледовом побоище?
Я стояла, изумляясь с каждой секундой все больше. Люди позади меня просто давились, чтобы лично поприветствовать эту изъеденную молью звезду российской эстрады. И тут меня осенило.
Что же я за идиотка такая? Это же, наверное, какой-нибудь специальный гость вечеринки! Основатель театра или, может, прадедушка сегодняшнего виновника торжества. Благодаря которому тот и стал таким знаменитым. Фу ты, господи!
Испытав глубокое облегчение, я снова принялась хлопать в ладоши. Теперь даже с
