биографию Фаины Раневской. Обнаружила у хозяйки в столе.
– А-а, это где «дети, пошли в жопу»?
– Ага. Читала?
– Да так, через строчку.
Ирка встала, поправила шарф, вытащив из-под него свои шикарные волосы. Оглядев меня, спросила:
– Ты чего сегодня так кошмарно выглядишь? Не выспалась, что ли?
– Ну знаешь! Ты тоже не Мерилин Монро! – вспылила я.
Ирка на это только по-отечески улыбнулась. Дескать, ну мы-то с вами понимаем…
Настроение мое резко упало до нуля. Поджав губы, я наблюдала, как Ирка подбирает со скамейки свой пакет и перчатки.
Потом мы галопом припустили на эскалатор.
– Представляешь, даже ногти не успела накрасить, – на ходу жаловалась мне Ирка.
– А ты перчатки не снимай. Пусть думают, что у тебя протезы.
Я все никак не могла успокоиться. Внутри меня все клокотало. Наружу, как опара из кастрюли, выпирала желчь. Если бы при выходе на поверхность мы не занялись поисками нужной нам улицы, я бы, наверное, от Ирки мокрого пятна не оставила.
По широкой Красной Пресне, невзирая на гололед, носились быстроходные иномарки. Светило яркое солнце. Но, как известно, мороз от этого только крепчает.
Мы, коченея от холода, бежали вдоль высоких административных домов. Кутали носы: Ирка – в шарф, я – в отворот своего свитера. Встречая повороты, мы читали названия улиц. Искомой все не было. Самое интересное, никто из прохожих не мог подсказать, где находится улица Дружбы. А мы, между тем, уже почти добрались до следующей станции метро.
Когда десятый опрошенный недоуменно развел руками, я сказала Ирке:
– Ну-ка, дай мне сюда бумажку с адресом!
– Зачем? Я хорошо помню: улица Дружбы, дом 6.
– Ну, тебе же сказали, недалеко от метро «Краснопресненская», а мы сейчас уже до «905 -го года дойдем»!
Ирка красными руками порылась в сумочке, достала ежедневник, стала листать. Заглянув ей через плечо, я ужаснулась. Как она здесь планирует что-то найти? Записи велись совершенно в хаотичном порядке. Одни наплывали на другие – выделенные более жирно и взятые в рамочку. Кроме того, на полях встречались лошадиные головы, дамские профили и разнообразные геометрические фигуры.
– А, вот он! – Ирка ткнула в запись, сделанную явно наспех.
Та была обведена многослойным овалом и содержала: ул. Друж.,6.
– Ты, блин, чего, рехнутая совсем?! – завопила я. – Где здесь написано «улица Дружбы»?
– Вот, – Ирка растерянно указала на «Друж.».
– Это, блин, не Дружбы! Она может быть улицей Дружины! Или Дружкова. Улицей Дружбана Макара! Звони, давай Лихоборскому, выясняй!
Ирка послушно достала мобильник. Набрала номер и стала ждать, пока ей ответят. У меня перехватило дыхание. Сейчас он подойдет к телефону. И возможно, я услышу отзвуки его голоса.
Так и вышло. Только я слышала не отзвуки, а весь разговор – от первого до последнего слова.
– Слушаю вас! – раздался в Иркином телефоне знакомый голос.
– Алло, Всеволод? Это Ирина Чижова!
– Да, Ирина, что случилось? Вы уже встречались с Артемом?
– Нет еще. Хотела уточнить у вас адрес. Так записала, что сама не могу разобраться.
– Дружинниковская, 6. Это от метро налево.
– А, хорошо, спасибо! Я подойду минут через пятнадцать.
– Вы одна?
– Нет, с Оксаной.
– Хорошо. С проходной наберите внутренний номер. Вас встретят.
– Ясно. До свидания, Всеволод.
– Всего доброго. Лихоборский дал отбой. Убрав мобильник, Ирка сказала:
– Ты была права. Улица Дружины.
– Не, Ир, ты, правда, не в себе. Он сказал Дружинниковская.
– Как? Дружинниковская? Ну, может быть…
Мы кинулись в обратную сторону. Нужно было начинать поиски заново. Благо на сей раз мы вооружились исчерпывающим руководством Лихоборского.
Через пятнадцать минут мы действительно входили в нужное нам здание. Это был абсолютный квадрат с вылизанным бледно-серым фасадом. Точно так Ирке его описал менеджер Лихоборского.
Менеджер спустился к нам сразу, как только мы позвонили по внутренней связи. Хлипкий молодой парнишка. Явно ушлый. С мелкими бегающими глазками.
– Здравствуйте, вы из рекламного агентства?
– Да.
– Идите, пожалуйста, за мной.
Он кивнул охраннику, и тот включил нам зеленую стрелку. Мы прошли за турникеты и двинулись по ультра-мега-модерновому коридору, вслед за стремительно удаляющимся менеджером.
– Как его зовут, не помнишь? – спросила меня запыхавшаяся Ирка.
– Кажется, Артем.
– Точно!
Артем подождал нас у лестницы. Как только мы подошли, он направился вверх мимо цветущих белым и розовым магнолий в конце каждого лестничного пролета, мимо начертанных изящной рукой авангардиста квадратных голов, взятых в простенькие деревянные рамки.
Пока мы поднимались, Артем то и дело оборачивался и задавал разные глупые вопросы:
– Простите, я забыл, как называется ваше рекламное агентство.
– «Продюсерский центр Ирины Чижовой», – отчеканила Ирка.
Я вообще предоставила ей полную свободу действий. Шла молча, вглядываясь в разнокалиберные глаза персонажей с полотен.
– Хм, никогда не слышал, – озадаченно почесал в затылке рекламный менеджер. – А с кем вы работали?
– Да с кем мы только ни работали! – радостно врала Ирка.
Хотя, собственно, почему врала? Мы действительно, не работали со многими.
– Ну например, – допытывался дотошный Артем.
– Например, дизайн-студия «Просто». Это одна из крупнейших в Москве компаний, специализирующихся на интерьерном дизайне.
О, это конечно! Это сколько угодно. На дизайн-студию «Просто» мы не работали. Мы пахали. Я как в воду глядела, когда срифмовала: «Свяжемся с „Просто“, снесут до погоста».
И точно! Намучились на годы вперед. Студией управляли сразу три головы. Этакий Змей Горыныч. Правда, с басенной подоплекой про лебедя, рака и щуку. Угодить на всех мы не могли, сколько не убивались. Один подписывает, другой тут же зачеркивает. Второму
