ничто в мире не существует. Всё – есть, но с оговорками, что – нет.
– Мне это сложно! – позволила себе протест Кунигундэ.
Протест был отклонен:
– Значит, напрягитесь! Напрягитесь – и поймите. Да, Окружность на этом свете построена. Но построена
– Как это – «в основном»? – Кунигундэ от перевозбуждения даже задрожала, что твой осиновый лист на ветру. – Окружность не может быть построена «в основном»: это замкнутая кривая! Если кривая не замкнута – она не окружность.
– Вы прямо как мертвый тинейджер, – засмеялись мертвецы. – «В основном» это и значит «в основном»… в общих чертах, то есть. В общих чертах окружность и построена. Но не полностью. И не окончательно.
– Так, – сказала Кунигундэ, – давайте разберемся с деталями…
– Давайте не будем! – взмолились мертвецы. – Мы с ними каждый день по просьбе Сын Бернара разбираемся, а всё без толку…
– Ничего, один раз можно и по моей просьбе разобраться! М-м-м… что мы имеем на данный момент – если по-честному?
– Вот это вот «по-честному»… – скривились мертвецы. – Если по-честному, то можно сразу и закончить: по-честному – мы ничего не имеем. Лучше всего обстоят дела в Северном Ледовитом океане и в Швейцарии, но и там дела обстоят плохо.
Если бы глаза у Кунигундэ еще не были вытаращены, она обязательно вытаращила бы их сейчас:
– Вы же сказали, «в основном» и «в общих чертах» все готово!
– Так всегда говорят… это устойчивый оборот. Но сегодня и на это «в основном» уже взгляд пересмотрен. Теперь полагают, что Абсолютно Правильную Окружность из спичек можно будет считать полностью и окончательно построенной лишь тогда, когда ее проложат по всему миру. А тут еще Карл Иванович и иже с ним: он заявил, что и это не будет полное и окончательное построение Окружности – что для полного и окончательного ее построения требуется включение в проект и того света тоже. И что тот свет даже важнее, чем этот, и что…
– Погодите! – остановила словоизвержение Кунигундэ. – Какая-то дурацкая получается логика. Масштабы Абсолютно Правильной Окружности из спичек были ведь заданы изначально – с поправкой на то, что мы будем считать результат достигнутым, несмотря на некоторое несовершенство периметра… Даже несмотря на своеобразный вклад в дело построения Окружности, сделанный Японией!
– Вот именно: с поправкой, – нудно сказали мертвецы. – А теперь все поправки отменены: говорят, нельзя называть «абсолютным» то, что не абсолютно.
– Но ведь ничто же не абсолютно! – просто уже криком закричала Кунигундэ. – Тут как с горизонтом: достигнутая линия горизонта – уже не линия горизонта, но это никому не мешает пользоваться понятием «горизонт»…
– Понятием горизонта – не мешает, а понятием окружности – мешает. Карлу Ивановичу мешает.
– А почему это вдруг все так озабочены тем, чтобы удовлетворять требования Карла Ивановича? Он кто, в сущности, такой?
– Он вождь, – просто сказали мертвецы. И вздохнули.
– Его выбрали вождем? – уточнила Кунигундэ.
– Вождей не выбирают. Это вожди выбирают нас. Карл Иванович пришел с того света – весь в мехах – вместе с бабой своей, с большой буквы, тоже в мехах, и сказал: «Я ваш вождь, идите за мной». И все пошли.
– Просто каменный век какой-то! – возмутилась Кунигундэ. – И что – Редингот тоже пошел? Редингот же сам был вождь!
– Редингот не вождь, а бог – различать такие категории надо. Во всяком случае, Японский Бог. И он сказал, когда такой дележ пошел: богу, говорит, богово, а кесарю – кесарево. И освободил Карлу Ивановичу дорогу.
– А сам с чем остался?
– С чем и был – ни с чем. Остальные же, кто около него начинал, уже до этого сошли с круга.
– Как это – «сошли с круга»?
– Ну, как… Марта забеременела, Кузькина мать возжаждала земной славы, Ближний и Сын Бернар занялись поисками человеческих ценностей… Только одна Умная Эльза осталась прежней, но Редингот запретил ей покидать Японию, когда тут все это началось.
– А Деткин-Вклеткин? Мне Редингот про него тоже рассказывал… во время случайной близости.
– Деткин-Вклеткин-то… Он, вроде, потерялся в ледяных просторах – вместе с эскимосом Хухры-Мухры и Случайным Охотником. От них долго не было вестей: наверное, они замерзли насмерть. Так что Редингот оказался совсем один – и сказал всем своим: «Ну, живите как знаете, а я оставляю себе только Татьяну и Ольгу, ибо она чиста и невинна, как все дети».
– И Марта согласилась?
– Конечно! Потому что ее и Ближнего с Кузькиной матерью как раз в этот самый момент арестовывал Карл Иванович. И арестовал. За измену идее. И многих других арестовал, за то же самое. В общем, как всегда: репрессии, облавы… сами знаете! Только вот Сын Бернар, говорят, убежал и подался в партизаны. Но ведь от благородного Эдуарда не уйдешь…
– Так вот, значит, с кем благородный Эдуард спелся! – воскликнула Кунигундэ.
И добавила:
– Ну ладно…
И глаза ее, давно уже вытаращенные, сверкнули как две шаровых молнии.
ГЛАВА 32
Пейзажная зарисовка ни к селу ни к городу
Традиционный литературный прием отжил свое – это вам любой мало-мальски пристойный современный писатель скажет. Попроси такого писателя украсить выходящее из под его пера творение пейзажной зарисовкой – он тебе все глаза выцарапает. И пойдешь ты слепым по белу свету, проклиная каждую невидимую (тебе) былинку: дескать, будь ты неладна – и чтоб ты загнулась ближайшей холодной ночью! А писатель отправится за тобою следом, ухмыляясь как ни в чем не бывало и сознавая свое превосходство. Превосходство его – да и всей писательской братии – прежде всего в том, что такими ветхими категориями, как пейзажная зарисовка или портрет персонажа, они давно уже не мыслят. Чем же они мыслят? – спросите вы меня. Но в ответ на ваш вопрос я только загадочно улыбнусь и ничего не скажу. Догадайтесь сами.
Для этого достаточно взять любое сегодняшнее произведение – причем ни в коем случае не читать, а только пробежать глазами четверть странички, и все! Уверяю вас, что на этой четверти странички успеет произойти масса всего (действие, действие, действие!): дочь покинет отчий кров вместе с шейхом из арабских эмиратов, сын свяжется с наркоманами, от чего мать сляжет, потеряв память и видом своим вогнав в могилу отца, на плечах которого крупное предприятие, каковое немедленно перейдет в руки соперницы матери, на ваших глазах отравившей местное озеро испражнениями инопланетян, хранимыми ею в пуленепробиваемом сейфе с тех самых пор, когда вышеозначенная мать увела у нее из-под носа хорошенького пришельца, произведшего на свет вышеозначенного сына, чьи дружки отмывают деньги, вкладывая их в очистительные сооружения, в то время как основные доходы отдаются вышеозначенному шейху, на поверку оказывающемуся владельцем заводов, газет, пароходов, нефтяной компании, а стало быть – виновником сброса отходов производства в вышеозначенное местное озеро да еще и трансвеститом.
Что поделаешь, дорогие мои, искусство письма есть искусство ин-три-ги! Нету интриги – не дадут и денег. Вот почему те, кому нужны деньги, изо всех сил стараются, чтобы интрига была и чтобы ее было много. Но
