– Что за игра с фашистами? Почему не разоружили? – Неустроев сурово взглянул на солдата, доложившего о доставке пленных.
Солдат виновато переминался с ноги на ногу и молчал. Тогда из колонны немцев вышел пожилой ефрейтор и сказал по-русски:
– Товарищ капитан! Мы есть зольдат, мы понимайт: Гитлер капут. Идем нах плен добровольно. Куда сложить оружие, товарищ капитан?
Вид у немца такой, будто он выполнил важный долг. Комбат с любопытством разглядывал его.
«Занятно. Говорит по-русски. И слово «товарищ» повторяет настойчиво».
Все же, видя, что число пленных увеличилось, распорядился, чтобы они сдали оружие.
Подошел Берест. «Вот кстати, – обрадовался Неустроев. – Пусть он и разбирается в психологии этих вояк».
Первые же слова ефрейтора привели замполита в замешательство. Его зовут Карл, он просит дать ему справку о том, что он действительно привел пятьдесят немецких солдат, которые без боя сдали оружие. Берест вспыхнул. Что за нелепая просьба? Или ефрейтор в конце войны надеется щегольнуть справкой в новой Германии?
По-видимому, немец понял недоумение замполита и поспешил рассказать о себе. До войны был рабочим Рура. Как и многие, верил в Гитлера, в величие и непобедимость рейха. С этой верой дошел до Сталинграда и там похоронил ее вместе с тысячами своих боевых товарищей.
В плену прошел политические курсы, организованные комитетом «Свободная Германия». Слушал выступления Пика, Ульбрихта, русских товарищей. Благодарен России, которая сберегла и развила учение великих немцев Маркса и Энгельса. Ему стыдно за себя и за всех тех немцев, которые, выполняя приказы фюрера, совершили преступления против человечества, против советского народа.
Карлу, как и многим другим, после курсов разрешили вернуться в гитлеровскую армию. Это – огромное доверие, и он хочет оправдать его. Не воевать вернулся он на фронт, а разлагать фашистские войска.
– Я хочу, чтобы русские знайл: Карл есть честен, – взволнованно говорил ефрейтор. – Ви сами может послайт эту справку нах Москау. А я опьять идти туда работать до победы.
Карл замолк, а Берест глядел в его голубоватые, блестевшие радостью глаза и волновался. Ефрейтор хочет, чтобы в Москве знали, что он верен своему слову! Если бы так рассуждали и другие немцы, кровь на полях войны уже не лилась.
Берест спросил: будут ли еще фашистские солдаты оказывать сопротивление советским войскам? Карл ответил: настроение плохое, а воевать будут. Но не потому, что верят в Гитлера. Солдаты запуганы. Пропаганда твердит одно: русские будут мстить за все, они уничтожат всех мужчин, в случае поражения в живых останутся только женщины, дети и инвалиды.
– Эти очень боялся идти, – кивнул ефрейтор на пленных.
Низкие серые облака, непрерывно сеющие дождь, кажется, надолго укрыли небо и горизонт, ограничили видимость.
Неустроев то и дело вынимал из планшета карту и на ходу рассматривал ее, сличал с местностью. Впереди – Балтика, берег моря. По расчетам, уже должен быть город Каммин, а от Гусельникова, шедшего впереди, донесений нет. Не мудрено и сбиться с дороги.
К Каммину должны выйти все подразделения 756-го стрелкового полка. Но вот уже несколько часов нет связи. За это время всякое могло случиться. Полку, быть может, дали новый маршрут.
Все попытки радиста наладить связь пока ни к чему не привели. Но он все пробует рацию, надеется – «отдохнут» батареи и хоть две-три минуты можно будет поработать. Ничего не вышло. Покрутил-покрутил ручки и бросил.
Внезапно раздались выстрелы. К треску автоматов и пулеметов прибавился орудийный гул. Прибежал связной от Гусельникова, доложил:
– Рота достигла окраины Каммина, ведет бой.
Неустроев дал команду развернуть колонны в боевой порядок. На дороге остались только пленные. «Прямо бельмо на глазу, да и только. Надо усилить охрану, как бы не саданули с тыла». Высказал свое опасение Бересту, но тот ответил, что усиливать охрану не нужно, люди в бою понадобятся.
– Тут у меня надежный заместитель остается, – шутливо добавил он.
– Какой такой заместитель? Уж не ефрейтор ли этот? Ох, смотри, Алексей Прокофьевич, не игрушка это.
– Не беспокойся, Степан Андреевич. Человек он надежный.
Комбат повеселел, узнав, что к городу почти одновременно подошла чуть ли не вся дивизия да еще какая-то танковая часть.
С чердака одного из окраинных домов видел, как подразделения растекались по улицам. Там и тут вспыхивали синеватые дымки выстрелов. На пути, видно, встречались лишь отдельные группы врага.
А где же его основные силы?
Вскоре обнаружилось, что немцы засели на окраине, близ морских причалов – прикрывали погрузку на отходящие пароходы. Казалось, море слилось с небом, затянутым облаками, и
