вспомнить, как шумит море, шепчет листва… Однажды в космосе проснулись с Андрияном Николаевым, командиром корабля «Союз-9», моим другом и напарником по 18-суточному космическому полету, посмотрели друг на друга: «Слушай, сейчас бы в лес. Босиком по траве. Хоть две минуты». «А помнишь, как пахнет свежий огурец?»
Таких моментов за 18 суток нашего полета в июне 1970 года, несмотря на плотное рабочее расписание, было немало. Думается, меня в чем-то поймет моряк, полгода не ступавший на берег. Несколько дней в космосе — это, наверное, несколько месяцев в море.
Проблема потери земных связей во время длительного космического полета — новая и сложная. Мы столкнулись с ней первыми. И чем дальше будут уходить космические корабли, тем более суровыми будут последствия такого путешествия для психики человека.
Что же главное для тех, кто отправляется в космос? Нам часто приходится отвечать на этот вопрос, потому что тяга советской молодежи к трудной профессии космонавта огромна.
Безусловно, космонавтика — современная профессия, привлекающая молодых людей возможностью своими руками коснуться Неведомого. Да, во многом само время определяет выбор сферы деятельности и отбор предпочтительных способностей. Хотя, с другой стороны, все зависит от самого человека. Успех дела не столько в том, какую профессию избрал человек, сколько в нем самом. Даже попав в эпицентр интереснейших дел, можно не удержаться на уровне современных научных и моральных требований, вылететь из круга… Здесь действует четкая схема: дело — напряжение — человек. Если снять фактор постоянного напряжения, максимальной отдачи, мало что получится даже при самых благих намерениях и отличных способностях.
Удалось ли каждому из нас, космонавтов, сразу определить свой выбор? Думаю, что нет. Мне в юности казалось: нет ничего лучше моря. Я вырос в Сочи и не мыслил «сухопутной жизни». Мечтал о работе на кораблях. А потом «заболел» небом. Поступил в Московский авиационный институт, стал заниматься в аэроклубе. Тут одно за другим… Жажда новых скоростей, новой высоты. В конструкторское бюро я пришел, когда только-только состоялись первые запуски спутников Земли. На моих глазах начиналась эра космических летательных аппаратов, рождалась профессия космонавта. И это стало делом моей жизни. Повезло? Конечно, в чем-то повезло. Но это не было неожиданной удачей. Учеба, работа, испытания… И самое главное — твои устремления совпали с требованиями времени.
Работа космонавта требует, прежде всего, постоянного напряжения — физического, нервного, интеллектуального. Более того, здесь действует система нарастающих трудностей. И характер космонавта формируется теми многочисленными длительными испытаниями, которые он должен пройти. Никто из нас никогда не забывает, во имя чего мы работаем. Хорошо сказал Юрий Гагарин: «Иногда нас спрашивают: зачем нужна такая напряженная работа? Но разве люди, перед которыми поставлена важная задача, большая цель, будут думать о себе?..
Настоящий человек никогда об этом не подумает. Главное — выполнить задание».
Одно из непременных качеств космонавта — это чувство ответственности за те колоссальные материальные и интеллектуальные ценности, которые ему доверили. В его руках надежды и интересы тысяч людей, создавших космический корабль. И каждый из нас относится к нему, как к своему детищу…
Многим, вероятно, кажется, что полет в космос — это, прежде всего подвиг, а потом заслуженная слава. Главный конструктор первых советских космических кораблей академик Королев, обращаясь к летчикам-космонавтам, говорил: «Знайте, друзья, если вы начинаете понимать, что готовы к подвигу, — значит, вы не готовы к полету в космос». Эта оценка верна не только для космонавта, она верна для любого, кто занимается большим, интересным, нужным делом. Если внимание будет сосредоточено на самом факте, что это ТЫ делаешь, ТЫ летишь, а не на содержании задачи, то вряд ли вообще возможно выполнять работу наилучшим образом.
Каждый советский космонавт полностью осознает то значение, которое придается его полету, осознает сложность поставленной перед ним задачи и моральную ответственность не только перед будущим космонавтики, но и перед народом, страной. И нужно обладать воображением, чтобы представить себе все те блага для человечества, которые сулит ему космос. В области космических исследований мы сейчас находимся в преддверии фундаментальных открытий. Первопроходческий этап в основном завершен, дальше перед советской наукой — освоение космического пространства ради жизни на Земле.
В мае — июле 1975 года мне вместе с Петром Климуком посчастливилось совершить свой второй длительный — 63-суточный — полет на орбитальной станции «Салют-4». В результате этого полета была выполнена заданная нам программа научных исследований и экспериментов, комплекс работ, важных для народного хозяйства, проведены исследования природных ресурсов нашей страны.
Во время полета я вел дневник, в котором записывал и то, что мы делали в течение рабочих космических суток, и свои наблюдения Земли, и просто размышления о жизни, о своих коллегах-космонавтах, о нашей работе…
Времени на ведение дневника оставалось немного. Многое в нем только обозначено, с тем, чтобы досказать это на Земле…
Короткие записи я обычно делал перед сном, примостившись в переходном отсеке нашей станции, около иллюминатора. «Салют-4» плывет над Атлантикой, над Африкой, а я, зафиксировав на коленях тетрадку и найдя локтю опору, вывожу в дневнике неровные буквы. Я не сразу научился писать в невесомости: первое время все наши движения были недостаточно координированными.
Иногда, опустив ручку и позволив ей свободно плавать около тетрадки — ручка была на резинке, которую я прищепкой крепил к тетрадке, — я смотрел в иллюминатор. Так прервешься, подумаешь — и опять берешься за ручку. Писать ею, кстати, было очень удобно — стоило лишь без всякого нажима дотронуться до бумаги. Пасту выталкивал сжатый воздух.
Я собирался вести дневник с первого дня полета, но поначалу меня хватало лишь на то, чтобы сделать перед сном необходимую запись в бортовой журнал. Но на четырнадцатые сутки полета я собрался, наконец, с силами и принялся за дневник.
