Они лежали на твердой темно-серой земле, один — лицом вниз, другой — как-то полубоком. Из уголка полуоткрытого рта выскользнула малиново-алая капля и угодила на желтый опавший лист.
Макаров не подвел Мареева.
Обернувшись, я махнул рукой Надежде и только тут заметил, что все еще сжимаю этой самой рукой свое оружие. В кобуру его! А для трофейных автоматов у меня как раз в кармане пакет имеется. Вот он, оптимистичный мой пакет. Россия-то, будем надеяться, воспрянет, вы же, ублюдки — хрена!
— Отряхиваемся, — скомандовал я подошедшей Разнощековой. — Смотри внимательно, чтобы разной дряни не осталось.
Мой серый пиджак почти не пострадал, Надин костюм тоже удалось отчистить без особого труда.
Мы вышли к дороге спустя несколько минут. Бандитская «тачанка» так и стояла с полуоткрытой правой дверцей и незаглушенным мотором. Мимо пронеслась «газель», потом — зеленый «москвич». Две брошенные машины никого не заинтересовали. Нравы нашего города, или Новые времена…
Я выволокся из кювета, сдал назад и посадил Надежду.
Минут пять ехали молча. Я то и дело поглядывал на нее, девушка смотрела прямо перед собой. Потом Надя сказала каким-то севшим голосом:
— Я у Дворца пионеров живу, помнишь?
— Помню, — ответил я. — К тебе не подъедешь, так?
— Только пешком, — кивнула она и улыбнулась мне ГЛАЗАМИ.
У меня, старого дурака, опять взмокли ладони. Что происходит, Мареев? Ты при исполнении!
Мы припарковались рядом со знакомой громадной трубой, перегораживавшей Надин двор ровно пополам. Я пошарил у себя за спиной и вытащил из кармана сиденья загодя припасенный сверток в очередном пластиковом пакете. Надя подхватила свой белый букет, мы вылезли из машины и, преодолев трубу, направились к приземистой «хрущобе».
В псевдодвухкомнатной квартирке нас встретила тишина и какой-то пряный запах. Сначала мы протиснулись в зал, затем хозяйка пригласила меня на кухню:
— Перекусим? Сейчас я кое-чего разогрею, чай заварим…
— Может, сегодня чай и не понадобится? — Я поставил на стол литровую бутыль «Gordon's».
— Валера… — Девушка восхищенно покачала головой. — Читаешь мои сокровенные мысли!
— Ну и славно, умница моя.
Не понимая, что делаю, я шагнул к ней, привлек к себе и поцеловал. Она мягко и ласково ответила мне.
Глаза мои закрылись сами собой, в голове зазвенело от восторга и удивления…
Но почти сразу же ее губы оторвались от моих, и Надя сказала насмешливо:
— А джин?
— Обязательно. — Я нехотя выпустил ее из рук. — А тоник у тебя имеется?
— «Спрайт» слаще. — Она извлекла из холодильника зеленый пластиковый сосуд.
Как по волшебству, через пару минут на столе появились высокие голубоватые стаканы, бутерброды с красной икрой и что-то дымящееся, разноцветное и пахучее в тонких, почти прозрачных тарелках.
Осталось разлить джин и добавить газировки. Мы посмотрели друг на друга улыбаясь.
— Давай выпьем за тебя, Надюша, — предложил я.
— Нет-нет, лучше за тебя. Сегодня — твой день.
Не уточняя, что за день сегодня, я просто вдохнул любимый хвойный запах и отхлебнул из стакана. Хозяйка не отстала от меня.
— Это что за джин? — спросила она, кивнув на бутылку. — Переведешь?
— Да тут уж больно много… — Я снял очки и вгляделся в бисерный шрифт на желтой этикетке. — Так… Производится 225 лет… Традиции качества… Благородный напиток — ну, это мы знаем, да? Лучший джин в мире… и в таком духе.
— Угодил, угодил, Валера. Спасибо.
— Все для вас, сударыня!
Я наклонился к ней и поцеловал. Она опять ответила, тепло и призывно шевеля губами. Мои руки сами собой стали гладить ее тело. Она обняла меня за шею и прижала к себе.
Я посмотрел на нее. Она отдавала мне свои губы, закрыв глаза. Какого цвета у нее глаза? — вдруг подумал я. Потом…
Мы встали и еще теснее прижались друг к другу. Я подхватил ее на руки и понес в угловую комнатушку.
Второй раз за сегодняшний день мы легли рядом — но теперь, к счастью, не на землю.
Я расстегнул ей кофточку и стал ласкать грудь. Она выгнулась навстречу моему целующему сосок рту, ее руки легли мне на голову. «Ты, чьи пальцы в моих волосах», — отдались в ушах строчки слышанной когда-то песни.
Потом она потянула меня вверх, нежно поцеловала и сказала тихим, чуть ироничным голосом:
— Соблазняешь женщину? Джином поишь, раздеваешь… А эфемериды смотреть? Одевай обратно.
— Потом. — Я попытался возобновить прежнее занятие, но ловкая девушка вывернулась, вскочила с кровати и молниеносно поправила перышки.
— Давай хоть джин допьем, — сокрушенно вздохнул я, поднимаясь.
— Пошли. — Она взяла мою руку и с ласково-насмешливой улыбкой повела обратно.
Я шел, удивляясь себе: в моем-то преклонном возрасте так безоговорочно поддаться женщине?! Впрочем, еще ведь не вечер?
Допив разлитое, мы перешли в зал, она включила свою старенькую «сотку» (еще я ставил), на ходу задавая свои профессиональные вопросы, — и вот уже замерцала синяя нательная карта Судакова, перечеркнутая разноцветными линиями и усеянная меленькими символами знаков Зодиака.
— Ректифицировать дату рождения, говоришь… — Она в задумчивости высунула кончик языка из-за своих губок бантиком. — Сейчас… погоди…
Решив использовать паузу, я сгонял на кухню и вернулся с новой порцией напитка для моей дамы.
— Спасибо. — Она рассеянно приняла бокал и тут же сделала приличный глоток. — Слушай, это твой клиент? Тогда у него с начала месяца — ну просто отвратительный период…
— Он мертв.
— А-а… И ты… понятно. Хорошая у него, в принципе, карта. Но вот эти аспекты… — Она потянулась к экрану рукой, желая что-то мне показать, обернулась и встретила мой сокрушенно-непонимающий взгляд. — Да ничего же сложного!.. Ладно, скажу по-простому. Такое ощущение, что неблагоприятное воздействие идет хоть и с одной стороны, но как-то… двоится, что ли.
— Откуда воздействие, сказать трудно?
— Имен не получишь, а в общем… работа, бизнес, деньги…
— Конкретнее можно?
— Для тех кто не успел проверить часы, повторяем сигналы точного времени… Сказала же: имен не назову, у меня — не банк данных, а творческая лаборатория. Давай лучше на тебя погадаю, король ты мой. — Надя взялась за «мышку», открыла файл с моими данными и принялась со вкусом описывать грядущую жизнь В. Б. Мареева.
Меня, ясное дело, ждали опасности и приключения. Не новость, увы!
— Помощь тебе идет отовсюду, и отовсюду — опасность, — вещала моя прорицательница, беспорядочно водя «мышкой». — Вокруг тебя множество людей, их влияния перемешаны, каждый может принести и добро, и зло… Очень у тебя сейчас обоюдоострый период, Валера. — Она серьезно поглядела на меня, оторвавшись от экрана.
— Ладно, прорвемся, — буркнул я. — Спасибо за ясные и недвусмысленные предначертания, гадалка моя.
— Не за что, драгоценнейший. Чем еще могу служить?
— Можешь, не сомневайся. — Я успел перехватить ИСКОРКУ в ее взгляде. — Но сначала — дай-ка я свяжусь кое с кем… может, мне «мэйло» пришло… не против?
