Живосалов, обращаясь прежде всего к Ирине, – вспомни, солнышко мое, может быть, он на кого-нибудь наехал неосторожно, п...ды, извиняюсь, кому-нибудь дал по пьяни?
– Протест отклоняется, – не дожидаясь возмущенных высказываний Меньшовой по поводу допущенной неформальной лексики, бросил он в ее сторону.
Ирина резко вскочила:
– Да ни на кого он не наезжал! Он вообще мухи не обидит! Сидел вечно дома, никому не мешал! Когда выпьет, может, конечно, кого-то по неосторожности задеть... Но пили-то они дома!
– Мухи-то мухой, – заметил Семенов с тяжелым вздохом, – а в прошлом году по осени напился на даче и застрелил чью-то собаку из ружья.
– Я понимаю, конечно, Миша, тебе это неприятно, ты у нас собаковод, – сказала Ирина. – Но он действительно сильно напился, потом очень переживал.
– Чья была собака? – спросил я.
– Мы так и не узнали: Андрей шел по лесной дороге, и какая-то овчарка начала к нему приставать. Собака была одна, без хозяина, никто из наших дачников потом претензии не предъявлял, мы и забыли об этом, – пожимая плечами, сказала Ирина.
Семенов, мало принимавший участие в разговоре, вдруг встал и, извинившись, отлучился на кухню.
– Я предлагаю изучить, насколько это возможно, компьютер Вонюкова, – предложил Живосалов. – Может быть, он что-то оставил нам на память...
«Парень просто читает рекомендации Приятеля», – подумал я.
– Загвоздочка есть одна. Я не слишком разбираюсь в технике. Кто-нибудь есть, кто сечет в этих мудрых ящиках? – задал Дмитрий вопрос, обводя глазами собравшихся.
Мне ничего не оставалось, как признаться в том, что я «чуть-чуть» смыслю в этом деле.
Я подошел, включил Пентиум, который загрузился, что называется, «мухой». Стандартный биос, системные файлы в порядке, куча пассвордов... В течение десяти минут я открывал подряд все доступные файлы, однако ничего интересного там не обнаружил. Ради прикола, в конце своего беглого обследования этой достойной писюхи, я зашел в директорию GAME. Что и говорить, она была обширна. Вонюков собрал здесь множество игрух, от примитивных тетриса и формулы 1 до дума. Уже совсем отчаявшись, я зашел в директорию TOPPLER, намереваясь с горя сыграть партию за демократа, убегающего по болотистым кочкам от злого бюрократа, как неожиданно обнаружил там файлик под названием readme.txt. Я нажал F3, и взору собравшихся предстала фраза:
I'VE DISAPPEARED FOREVER. ANDREW VONIUKOV
– Я исчез навсегда! – тут же перевел ее прыткий Живосалов. – Что я вам говорил! Мишель, наш компьютерщик исчез навсегда! – закричал он вернувшемуся в комнату Семенову.
– Что ты орешь! – раздраженно крикнул собаковод. – Напился пива, так сиди нормально и веди себя прилично!
Я нажал Escape и очутился снова в Нортоне. Файл был датирован 8/06/97 00.30. Следовательно, он был создан в ночь с субботы на воскресенье, полчаса первого ночи. И более всего вероятно, что автором этого послания является Вонюков.
Не обращая внимания на то, что собравшиеся начали бурно обсуждать мою находку, я полез в директорию EMAIL. Краем глаза я заметил, что Меньшова дрожащими пальцами достала из сумочки пачку тонких дамских сигарет и закурила от поднесенной Живосаловым зажигалки.
В почтовом ящике, однако, ничего интересного я не нашел. Последние отправленные письма были датированы 6 июня, то есть пятницей. Что касается писем, которые поступили на адрес Вонюкова, то их количество перевалило за семьдесят и все они преспокойненько лежали нетронутыми.
– Так что же, он сам исчез? – недоуменно спросила Ирина.
– Я же говорил... – снова начал Живосалов.
– Давайте не будем спешить! – прервал его я, вставая с кресла. – Мне надо обдумать новые факты.
Краем глаза я заметил, что Семенов сел за Пентиум и, увидев, что курсор стоит на файле toppler.exe, нажал Enter и предался примитивной, но довольно захватывающей игре. В середине шестого уровня Ирина неожиданно предложила:
– Давайте попьем чаю, это немного разрядит обстановку.
– Я сейчас все организую, – вызвался Семенов и быстренько вернулся в Нортон Коммандер.
– Давай, Ромео, валяй, – уже совсем хмельным голосом проговорил Живосалов с дивана. Он приканчивал четвертый «Гессер» – наверное, сегодня закупил где-то оптом специально для «совещания».
Семенов яростно вздохнул, но ничего не сказал и пошел на кухню.
После чаепития, в котором принимали участие только четверо собравшихся – Дмитрий, уговорив еще одну баночку пива, мирно похрапывал на диване – мы решили разойтись. Собственно говоря, никаких путных идей больше высказано не было, сидели почти молча, во многом благодаря спящему Живосалову. Я в очередной раз за сегодняшний вечер выступил с заверениями о том, что через несколько дней проясню обстановку. В смысле ее прояснения я надеялся больше на Приятеля, чем на себя, так как не видел ясного пути дальнейших действий.
Наконец, Семенов растолкал своего друга, который после дремоты стал необыкновенно кротким и тихим, и мы вышли из квартиры, попрощавшись с хозяйкой. Спустившись на этаж ниже, я почувствовал несколько необычный запах, исходящий из щелей одной из квартир. В целом запах был похож на бензин, но вместе с тем отдавал какой-то сладковатой примесью.
Выйдя на улицу, я обратился к сидевшей на скамеечке Анне Петровне:
– У вас что, на четвертом этаже – гараж, что ли? Бензином так воняет...
– Да? – несказанно удивилась Анна Петровна.
И вдруг она сделала круглые глаза и зашептала:
– Это Егорка-наркоман, наверное, опять что-то варит. Химик недоделанный... Собираются у него каждый вечер друзья-приятели, никто не работает, делать нечего, вот и дурью маются. Вообще-то люди они тихие, не буянят, не пьют, иногда только смеются уж очень много. По мне уж лучше так, чем пьянствовать да над женой измываться, как зять мой...
– Вот как?!
Я понял, что за запах исходил из квартиры: наверняка это был солутан, лекарство, из которого наркоманы приготавливают «винт», наркотик из группы амфетаминов.
– Да! Вот так! – с неким вызовом заявила Анна Петровна. – Вообще у нас не подъезд, а черт-те что! Меня вот залили недавно. А пенсия-то у меня небольшая, двести всего... И кто же теперь ремонт будет делать? Вся побелка испортилась в ванной. На унитаз, извиняюсь, не сядешь, – понизив голос, доверительно сообщила старушка, – того гляди или вода польется или кусок штукатурки на спину упадет...
Она посмотрела прямо мне в глаза. Несмотря на то, что мне была совершенно неинтересна эта банальная история постсоциалистического общежития, но посылать Анну Петровну прямиком на три буквы, то бишь в ЖЭК, мне представилось не сответствующим моим собственным планам. Все-таки помощь определенную она мне оказала. И я дал ей совет,...
– Вы пойдите и предъявите претензии соседям сверху.
– К Девятовым?... Да заходила я к ним, их никого нет дома. Залили меня и ушли! – обличительно заявила Анна Петровна. – Что делают, паразиты, а!
– Да они в отпуск уехали! – встряла в разговор сидевшая рядом другая женщина.
– Так вот, залили и уехали! – тон старушки стал еще более обличительным. – Может быть, вы найдете на них управу? Чтобы мне ремонт-то сделали... – Анна Петровна посмотрела на меня почти умоляюще.
Я поднял обе руки, как бы призывая старушку успокоиться, и сказал:
– Мы решим этот вопрос. А сейчас извините, мне пора...
И обратился к Меньшовой, которая после того как было найдено компьютерное послание Вонюкова, выглядела подавленной и растерянной.
– Если вы не на машине, я могу вас подвезти, Людмила Петровна...
– Да-да, если можно, – потухшим голосом произнесла Меньшова. – Я живу на Соколовой и
