Чернышевского.
– Нет проблем, – ответил я, направляясь к своему «жигуленку».
Отвезя Меньшову, которая всю дорогу курила и молчала, односложно и невпопад отвечая на все мои вопросы, я быстро покатил домой общаться с Приятелем.
Приятель этим вечером был необыкновенно разговорчив. Возможно, на это повлияла закладка новых данных о событиях произошедшего дня. К моему удивлению, Приятель не прореагировал на фразу, которая была обнаружена в вонюковском компьютере. Более того, на самоисчезновение Приятель дал на этот раз всего тридцать процентов, а не пятьдесят, как днем раньше.
Рекомендации же моего железного друга были следующими:
1. ПРОВЕРКА АЛИБИ СЕРГЕЯ АВДОНИНА И ИРИНЫ ВОНЮКОВОЙ. НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО МЕЖДУ НИМИ СУЩЕСТВУЕТ ЛЮБОВНАЯ СВЯЗЬ. В ЭТИХ ЦЕЛЯХ ПОСЕТИТЬ ДАЧУ ВОНЮКОВЫХ.
2. УСТАНОВИТЬ АЛИБИ МИХАИЛА СЕМЕНОВА (ПОИСК ЖЕНЩИНЫ). 3. ДОСТАТЬ МЕДИЦИНСКУЮ КАРТУ МИХАИЛА СЕМЕНОВА.
Безусловно, предположение Приятеля о любовной связи между Авдониным и Вонюковой было для меня некоторой неожиданностью. Однако если это так, то у этой пары были мотивы устранить Вонюкова как третьего лишнего каким-либо способом, пускай и не сообразующимся с уголовным кодексом.
Если же склоняться к мысли, что Вонюков исчез сам, без посторонней помощи, то причины его самоисчезновения были неясны. Весьма может быть, правда, что они крылись в том, чем Вонюков занимался последнее время и относительно чего никто из опрошенных мною людей в курсе не был.
Непонятным мне показалось странное желание Приятеля посмотреть медицинскую карту господина Семенова.
Неужели он все-таки подозревает того в каких-нибудь психических отклонениях, которые могли стать причиной его преступных действий по отношению к мужу своей любимой? То, что Семенов испытывает к Ирине вполне определенные чувства, было и так ясно. Так же как ясно и то, что чувство это, увы, не взаимно...
Я решил убить на выполнение рекомендаций Приятеля три дня. Все равно раньше субботы мне не удастся опросить соседей по дачному участку Вонюковых.
В четверг утром я подъехал к поликлиннике N 8, в которой, по всем признакам, должна была находиться карточка больного Семенова Михаила Александровича. Надо сказать большое спасибо тем, кто ввел в поликлинниках систему самообслуживания: при ее существовании «стырить» карточку не представляет вообще никакого труда. Но меня подстерегали маленькие неприятности. Подойдя к окошку регистратуры и собираясь назвать уже фамилию «Семенов» с тем, чтобы мне выдали карточку, я заметил у соседнего окошка моего старого товарища по НИИ, где я трудился в перестроечное время. Он явно обратил внимание на меня и я, кивнув ему и улыбнувшись, тихо произнес в окошко:
– Семенов. Рабочая, 29.
– Говорите громче! – раздался изнутри требовательный скрипучий голос. – Фамилия!
– Семенов, – произнес я чуть громче и с некими просящими интонациями. – Рабочая, 29.
– Фамилия! – раздалось снова из окошка.
– Да вы что, глухая, что ли? – громко возмутился я, достал ручку и блокнот, быстро написал на нем то, что меня заставляли произнести и подал листок внутрь.
Работница регистратуры, пожилая и, наверняка, бестолковая баба, вытаращилась на меня, как будто увидела перед собой инопланетянина, но все же полезла за карточкой. Мне же не хотелось, чтобы мой старый знакомый начал меня расспрашивать, зачем мне медицинская карточка другого человека. Однако старая грымза все же подложила мне свинью – давая мне карту в руки, она громко заметила:
– Так бы и сказал, что Семенов, а то строит тут из себя глухонемого!
Подошедший ко мне мой знакомый Сережа Кузнецов, который был у меня в НИИ в подчинении, окончив физфак на шесть лет позже меня, кажется, не обратил на это особого внимания. Он всего лишь весело спросил:
– Ты что здесь буянишь?
Я, пряча по ходу чужую медицинскую карточку за спину, поздоровался с ним за руку и сказал, презрительно показывая головой в сторону регистратуры:
– Да бестолочь какая-то попалась... Как у тебя дела?
– Слегка болею, проблемы с желудком, – ответил Сергей. – С женой вот развелся, а она кандидатскую защитила и сейчас в Америке работает.
– Что же это ты так промахнулся? – спросил я.
– А вот так, – добродушно расплылся в улыбке Сережа. – Ладно, мне пора ко врачу. Звони, вот мой телефон, – и он протянул мне визитку.
Сжимая в руках медицинскую карту Семенова, я почти бегом преодолел расстояние от входа в поликлиннику до своей машины, как будто боялся, что меня кто-нибудь еще не застукает и не обвинит в мелкой краже.
Я завел машину и поехал в салон красоты, где трудилась в должности администратора Ирина Вонюкова. Салон красоты представлял собой современное здание из стекла и бетона высотой в три этажа. Зайдя внутрь, я сразу попал в поле зрения хорошенькой девушки, которая с лучезарной улыбкой на устах осведомилась, что мне угодно. Я постарался изобразить на своем лице тоже нечто лучезарное. Как мне это удалось, сказать трудно, так как передо мной не было зеркала. Однако по выражению лица девушки я понял, что не очень тяну на голливудскую звезду: и возраст уже, знаете ли, не тот, и зубы желтые от постоянного воздействия никотина, несмотря на то, что в «Соверене» его меньше, чем в других импортных сигаретах. Тем не менее девушка в ответ на мой вопрос, где я могу застать Ирину Вонюкову, любезно указала мне на лестницу, по которой я должен был подняться на второй этаж, пройти по коридору направо и войти в кабинет с надписью «Администратор».
Я сделал все в точности, как мне посоветовала девушка и, открыв дверь, увидел Ирину, сидевшую за столом.
– Здравствуйте, Ирина, – приветствовал я Вонюкову. – У меня к вам несколько вопросов. В основном они касаются нашего общего знакомого Михаила Семенова.
– Пожалуйста, я отвечу, что знаю, – Ирина отложила ручку и бумаги и уставилась на меня.
Сев на стул рядом с Ириной, я пристально взглянул на нее и спросил:
– У Михаила есть постоянная женщина?
Ирина, немного помедлив, сказала:
– Насколько я знаю, нет. Я же говорила вам, он помешан на собаках, и ему трудно найти такую половину, которая бы разделила с ним это увлечение. Кроме того, у него проблемы с кожей, сами, наверное, заметили...
«Здесь не важна моя наблюдательность, дома я детально посмотрю медицинскую карту, и все так узнаю», – подумал я.
– Скажите, а часто ли Семенов играл у вас дома в компьютерные игры? – спросил я, вспомнив о том, с каким увлечением собаковод наяривал в TOPPLER, где и было найдено послание Вонюкова.
– В присутствии Андрея – никогда. Он запрещает подходить к компьютеру посторонним лицам. А поскольку Андрей почти постоянно сидел дома, то я не припомню случая, чтобы Михаил играл у нас в игрушки.
– А вы тоже попадаете в категорию посторонних лиц для своего мужа?
– Нет, я иногда пользуюсь тем компьютером, но очень редко. Мне хватает рабочего, – и она указала на стоявшую на столе машину.
– Помните, вы сказали, что Андрей в прошлом году по пьянке убил чью-то собаку? Как отнесся к этому Семенов?
– Сначала очень негативно, даже не заходил к нам в течение месяца. Затем, на моем дне рождения, в ноябре, Андрей объяснил ему, как он сожалеет о случившемся, и инцидент был исчерпан.
Произнеся эти фразы, Ирина настороженно посмотрела на меня и спросила:
– Неужели вы думаете, что Миша...? Не может быть! – твердо и уверенно ответила она на свой вопрос.
– Я пока ничего конкретного утверждать не могу, просто отрабатываю версии. Я должен узнать все, что
