в одно место, там вам все скажут.
– Скажите, Михаил, а в TOPPLER вы у Вонюкова научились играть? – задал я еще один вопрос.
Рука Семенова застыла с чайником на полпути к столу. Он поставил чайник обратно, склонился надо мной, упершись руками о стол и, акцентируя каждое слово, сказал:
– В TOPPLER я играю на компьютере в клубе собаководов! Если не верите, пойдите и проверьте! Только Вонюкова я не трогал, и вы на меня это дело не повесите! К тому же я не знаю английского, по крайней мере, грамотно написать ту фразу, которую вы нашли в компьютере, я не смог бы. Можете спросить у кого угодно!
Я принял эту информацию к сведению и, несмотря на раздраженность Семенова, спросил:
– Какие у вас дела с Сергеем Ивановичем Авдониным?
– Никаких, – искренне удивился Михаил.
– Тем не менее, он приезжал к вам в среду днем.
– Да? – недоверчиво спросил Семенов. – С чего это вы взяли?
– Я обладаю на этот счет информацией, – уклончиво заметил я.
И тут я понял, что Авдонин приезжал к кому угодно в этом подъезде, но только не к Семенову, так как собаковода в это время не должно было быть дома, поскольку он должен был быть на работе!
– Ваши источники, – ехидно заметил Семенов, – абсолютно некомпетентны.
– Ладно, ладно, – примиряющим тоном сказал я. – Надо еще точно выяснить, к кому в вашем подъезде он приезжал...
– Ну и детективы пошли! – продолжал разоряться Семенов. – Ничего не проверят, а уже готовы обвинять человека.
– Михаил, не надо больше слов, надо больше дела. Давайте собирайтесь, поедем проверять ваше алиби.
Семенов растер свое лицо кремом, посетил туалет и после этого заявил мне, что он абсолютно готов к выходу.
Ехали мы недолго, место, указанное Семеновым, находилось в центре города. Перед входом в офис нас остановил внушительных размеров охранник и потребовал объяснить цели нашего визита. Семенов заявил, что идет «к Вове», и нас тут же пропустили. Мы зашли в комнату и, несмотря на то, что в ней присутствовало человек десять, я понял, что имя «Вова» может здесь носить только один человек. В креслах, которые располагались по обеим стенам прямоугольной комнаты, сидели накрашенные, ярко одетые девицы, возрастной диапазон которых колебался от восемнадцати до тридцати лет. В комнате стоял дым коромыслом, так как почти все девицы немилосердно дымили. При нашем появлении некоторые из них издали восторженные возгласы, других, что называется, пробило на «хи-хи». Я слегка смутился, однако скоро понял, что и то и другое относилось скорее к моему спутнику, чем ко мне. Что касается Вовы, то он представлял собой обычного короткостриженного гоблинообразного типа, который восседал за столом и также курил.
Вова небрежно пожал протянутую Семеновым руку, равнодушно спросил «как дела» и, получив из уст собаковода стандартное в таких случаях «ничего», сделал неопределенный жест в сторону представительниц прекрасной половины человечества.
– Привет, можно тебя на минуточку? – тихо спросил Семенов, подойдя к одной из них.
– Конечно, – нараспев сказала та, поднимаясь с кресла. – Только лучше не на минуточку, а уж минимум на часок...
При этих словах ее подруги заливисто заржали здоровым, молодым смехом.
– Познакомьтесь, это Лена, – представил мне девицу Семенов.
– Сегодня я Таня, – несколько хрипло поведала нам Лена, направляясь вместе с нами на улицу.
– Для того, чем мы будем сейчас заниматься, это неважно, – заявил я.
– А чем мы будем сейчас заниматься? – настороженно-кокетливо спросила меня Лена-Таня, приостановив свое движение к выходу из здания.
– Вопросы задавать, – абстрактно ответил я.
– Вы из полиции нравов, что ли? – обольстительно глядя на меня в упор серыми глазами, спросила Лена-Таня.
– Полицию нравов в нашем городе расформировали. Вы что, прессу не читаете, что ли? – задал я ей ответный вопрос, стараясь подражать ее тону.
Когда мы вышли на улицу, я удосужился наконец рассмотреть свою собеседницу. Это была маленькая симпатичная девушка лет двадцати трех, с коротенькой стрижкой, брюнетка. На ней была застегивающаяся на молнию кофточка, под которой не было бюстгальтера, и мини-юбка цвета майской листвы. Род ее занятий не оставлял никаких сомнений, он был распространен в самой глубокой древности, и до наших лет дошел практически в неизменном виде. Проще говоря, ее профессия была самой древней из всех существующих.
– Я не из полиции, но к миру криминала все же отношение имею, – объяснил я. – Меня зовут Валерий, и я работаю частным детективом.
– Ой, как интересно! – обворожительно улыбнулась Лена, подавшись ко мне всем телом.
– Мне как раз было бы интереснее узнать, где ты была в прошлую субботу, вернее, в ночь с субботы на воскресенье, – заявил я.
– А с какой это стати я должна отвечать на подобные вопросы? – сделав гордый и независимый вид, спросила меня «жрица любви».
– Не должна. Можешь не отвечать, но для этого господина, – я указал на Семенова, – было бы лучше, если бы ты все-таки ответила.
– Ну, я не помню, – сделав кокетливое вращательное движение указательным пальцем, сказала Лена. – Ведь их так много, а я одна...
Мы с Семеновым выжидательно молчали. Неожиданно из двери офиса на улицу вышел Вова, по всей видимости, являвшийся «менеджером» организации отдыха и досуга.
– Какие-нибудь проблемы? – несколько недружелюбно глядя на меня, спросил он, закуривая сигарету.
– В принципе, никаких особых, – подражая тону молодых людей, речь которых активно сопровождается движениями указательного пальца и мизинца, ответил я. – Просто моему другу понравилась ваша девчонка, которую вы привозили ему в прошлую субботу, и я решил тоже культурно развлечься. Но прежде чем платить бабки, я хотел посмотреть конкретно...
В последнем слове я сделал ударение на первом слоге, произнеся его через «а» и слегка растягивая. Возможно, это смотрелось несколько комично, учитывая мою интеллигентную внешность, но «менеджер» остался удовлетворенным таким объяснением и, указывая на Лену, начал рекламную кампанию:
– Это самая нормальная девчонка в нашей конторе, не прогадаешь, потом еще мне бутылку поставишь...
Я позволил себе усмехнуться и скептически спросил:
– А ты точно ему эту привозил? Он вроде говорил, что она выглядела чуть-чуть иначе...
– Да ты что?! – постарался тут же развеять мои сомнения Вова. – Он всегда у нас ее берет, и всегда доволен остается. Ты на ночь возьмешь? – уже более деловито осведомился он.
И отведя меня немного в сторону, продолжил:
– Девочка что надо, ты ведь знаешь, у него проблемы, – показал он головой в сторону Семенова, – но она работает качественно, что называется, у мертвого встанет...
Рекламируемый товар все это время с деланно равнодушным видом крутился на одном месте, то поворачиваясь ко мне задом, то выставляя напоказ свой перед, и стильно курил сигарету.
– Я вот думаю, может, часа на два?... – неопределенно-вопросительно произнес я.
– Зачем на два часа?! – возразил «менеджер». – Я тебе говорю, Мишка у нас постоянно только на ночь и берет! Почасовая оплата – это дорого, а тут с восьми часов вечера и до шести утра платишь как за три часа и кувыркайся сколько хочешь...
Я небрежно кивнул в знак некоего согласия и протянул Вове стодолларовую бумажку. Тот покрутил ее в руках, поскрябал пальцем, посмотрел на свет и проделал еще парочку операций по тестированию купюры на идентичность. Наконец, минутный осмотр удовлетворил его, и он широким жестом показал, что товар
