– Вы не помните, когда Ирина Вонюкова присутствовала на даче в прошлые выходные?
– Она приехала в пятницу и уехала в воскресенье, примерно в районе четырех-пяти часов вечера, – ответил Голюнин, глядя прямо на меня своими карими глазами.
– Она не уезжала с дачи, скажем, в субботу?
– Ее автомобиль был постоянно здесь. В субботу я несколько раз видел ее занимающуюся какими-то огородными делами. Вечером, около десяти, я выходил прогуляться, ее автомобиль тоже стоял на месте.
В этот момент зашла Света с подносом, на котором стояли две чашки чая и блюдо с датским печеньем.
– Это ты про Ирину? – спросила она мужа.
Голюнин утвердительно кивнул.
– Не знаю, я могу ошибаться, – сказала Света, – но по-моему, она в прошлую субботу не ночевала в своей даче.
Голюнин и я с удивлением переглянулись.
– Я видела, как в районе одиннадцати вечера к их даче подъезжала какая-то «девятка».
– И что? – затаив дыхание, спросил я.
– А ничего, – разочаровала меня Света. – Кто приезжал и зачем, я не знаю. Думаете, мне очень интересны эти вонюковские дела?
– Почему же вы решили, что она не ночевала здесь?
– Это же элементарно! – неожиданно тоном Шерлока Холмса сказала Света. – Они вечно до часу ночи свет не тушат, а тогда в половине двенадцатого уже окна все темные были.
– Смотри-ка какая ты наблюдательная! – с некоторым подозрением посмотрел на жену Голюнин.
– А вы ничего не видели, Алексей? – спросил я.
– Нет, я в это время, кажется, смотрел футбол на втором этаже, – сказал Голюнин. – А вы что, подозреваете ее в чем-то нехорошем?
– Я просто выясняю факты, и то, что вы сказали, весьма интересно. А что вы вообще можете сказать про эту семью? – перевел я разговор на другую тему.
– Андрей нормальный парень, только даче мало внимания уделяет. Не каждый раз его здесь увидишь. Иринка – та постоянно здесь торчит, – неторопливо вещал Голюнин.
– Мне кажется, компьютерный мальчик Андрюша давно обладает весьма приличными и богатыми пантокрином рогами, – уверенно заявила Света.
– Света, – укоризненно посмотрел на нее муж. – Откуда ты знаешь?
– Тут особо знать нечего. Вы, мужчины, вечно привыкли оперировать голыми фактами, а у женщин есть интуиция. Помнишь, как с Митькой они разошлись, она начала сюда приезжать то с собачником твоим, Семеновым, то еще с одним, не знаю кем. Такой представительный мужчина лет сорока, Сергей, кажется.
– Почему с моим собачником? – акцентируя на слове «моим», спросил Голюнин.
– Потому что вы меня, извините, затрахали своей дикуссией относительно спаривания овчарок и ризеншнауцеров в различных вариантах, – очаровательно улыбнувшись, заметила Света.
– Что же касается самого Андрюши, то он большая зануда, – продолжила она. – Кроме компьютеров, и поговорить-то толком не может ни о чем. Воображает себя всезнайкой и суперменом. Гордится женой, которая работает в салоне красоты и ездит за рубеж на всякие конкурсы типа «Мисс Интернешнл» и «Мисс Всех Галактик». Что касается Ирины, то она практичная и хваткая баба, умеет использовать мужчин в своих интересах. Оба ее хахаля, что Мишка, что Сергей, активно здесь наяривали лопатой и молотком. У них, что у одного, что у другого, дач по-моему, нет...
– Света, а вы не запомнили цвет «девятки»? – прервал я ее измышления по поводу Вонюковых.
– Нет, темно же было. Но то, что «девятка» – это помню точно.
– А в воскресенье утром Ирина была на участке?
– Наверное, да, хотя я ее заметила только часов в двенадцать.
– Да, кстати, – обратилась Света к супругу. – Ты разве не помнишь, что она тем вечером попросила у тебя разрешения позвонить из машины? Наверняка она звонила тому, кто потом приехал на «девятке». У нас в машине у единственных в кооперативе телефон, так что если кому надо, сразу обращаются к нам, – последние слова были сказаны с явной гордостью за супруга.
– Ну что ж, спасибо, – я поднялся и направился к выходу.
– Не за что, – очаровательно улыбнулась Света. Ее супруг пытался повторить столь же очаровательную улыбку, но на мой взгляд, у него это вышло хуже.
«Выздоравливаешь, Мареев!», – похвалил я себя, вспомнив неожиданно то, что в последние дни стал почему-то оценивающе относиться к внешности мужчин. Настроение у меня повысилось, и я на полных парах покатил в город, для того чтобы побеседовать с господином Авдониным. Я решил его навестить дома, на улице Рахова. То, где он живет, выяснил для меня Приятель после того, как я в среду спонтанно решил за ним последить. Именно дом по улице Рахова был тогда одним из пунктов маршрута Авдонина. Если верить предположениям симпатичной блондинки по имени Света, у Авдонина дачи нет, и он вполне может быть в эту жаркую субботу дома.
«Итак, если они в одиннадцать часов выехали с дачи, то в двенадцать были уже в городе», – подумал я. И надо же такому случиться, что еще через полчаса Вонюков (или якобы Вонюков) оставил для потомков файл, содержащий фразу на английском: «Я исчез навсегда»...
На улице Рахова меня ждало разочарование. Хозяина дома не было, дверь мне никто не открыл. Я не стал особо расстраиваться и поехал домой. Заехав к себе во двор, я обнаружил там знакомую мне «пятерку» Ирины Вонюковой. Присмотревшись к машине внимательней из окна собственной «пешки», я заметил, что Ирина была в машине одна. Она сидела за рулем и курила. Интересно, что подвигло ее на это? Насколько я успел заметить, она не была подвержена вредной привычке заполнять свои легкие никотином.
Я заглушил мотор и не спеша вышел из машины. Завидев меня, Ирина быстренько вылезла из своей «пятерки» и почти бегом устремилась ко мне. По мере того, как она приближалась, мне стало ясно, что она находится во взвинченном состоянии. Я невольно испугался и спросил:
– Что случилось?
– Исчез Авдонин, – возбужденно заявила Ирина.
– Куда он исчез? – спросил главный менеджер неправительственного Фонда Индустриального Развития Энтони Брэкстон своего помощника. – Я тебя спрашиваю, Рон, куда исчез этот чертов профессор Хейр? Впрочем, видел бы он то, что довелось увидеть мне, он исчез совершенно вовремя. Поскольку то, что мы получили от него сегодня, я бы расценил как издевательство над нашей страной, которая, как известно, является лидером современного мира.
Помощник дождался, когда его шеф изольет накопившуюся у него внутри ярость, и заявил:
– Сэр, я связывался с Милуоки, но его нигде не могут найти: ни в университете ни дома. В принципе, понятно, почему: сегодня суббота, он может быть где угодно, хоть в казино Лас-Вегаса...
– Рон, сядьте на режим «redial» до тех пор, пока этот чертов «заяц» не соизволит подать свой голос. Произошло недоразумение, если, конечно, это слово здесь вообще применимо...
Брэкстон произвел яростный «клик» мышью и добавил:
– Будет лучше, если он посетит Вашингтон лично и прихватит с собой эту русскую Мату Хари.
– Мисс Элис Смит? – уточнил помощник.
– Да-да, именно ее. Я полагаю, что операция производилась через нее. Мне необходимо получить от нее разъяснения. Все, исполняйте...
– Есть, сэр, – по-военному ответил Рон и вышел из кабинета.
Оставшись в одиночестве, Брэкстон откинулся в высокое кожаное кресло и отъехал подальше от своего Пентиума.
У него заныла спина. «Гадкий сколиоз, совсем изведет человека. А мне ведь всего-то тридцать пять», – подумалось агенту. Проведя в раздумьях минут десять, Брэкстон снова подъехал к компьютеру и загрузил программу, которую он получил через Интернет от профессора Хейра.
Увы, ничего нового Брэкстон не увидел. Перед его глазами снова предстал «сыщик всех времен и народов Крайм-Рекер», который противным голосом, напоминающим персонажи диснеевских мультфильмов
