Вонюкова пораженно уставилась на меня. Посидев в оцепенении с полминуты, она, видимо, внутренне собралась и тихо сказала:
– Да, я ездила к Авдонину домой. И он может в случае чего это подтвердить.
– Я, конечно, понимаю, что третий в этой ситуации лишний. Но все-таки было бы лучше, если бы он был. Вас кто-нибудь видел вдвоем?
Ирина закрыла лицо руками и сквозь рыдания проговорила:
– Не-ет...
Через некоторое время Вонюкова снова взяла себя в руки и сказала:
– Зачем нам с Сережей было устранять Вонюкова? Все равно наша связь выяснилась бы. Вы ведь догадались об этом... Тем более что общение с ним удовлетворяло в основном мои духовные потребности...
– Вот как? – удивился я.
– Дело в том, что с Вонюковым-то и поговорить особо было не о чем, как о компьютерах. По остальным темам он высказываться любил, но все как-то невпопад. А Сергей – он человек гораздо более интересный.
– Что же вы не вышли замуж за этого интересного человека, а предпочли Вонюкова? – спросил я.
– Я винила себя за это почти все три года, что прожила с Андреем. Видите ли, тогда Сергей еще был женат, хотя и собирался разводиться. В случае развода он лишался квартиры. Он говорил мне, что заработает на нее, но я почему-то предпочла более удобный вариант Вонюкова. К тому же они поссорились, Авдонин ушел из «Веста» и его будущее плохо просматривалось. Я просто стала жертвой своих меркантильных расчетов...
В кухню тем временем пришел Живосалов, который выглядел радостным и оживленным.
– Ты зачем обидел Ирину, Валера? – в своей обычной панибратской манере поинтересовался он у меня, указывая на заплаканное лицо бывшей супруги. – Она нормальная баба, без заморочек. Проста как три копейки, и совершенно не способна на убийство. Как писатель тебе говорю...
– Митя! – обнял я его за плечи. – Я как-нибудь сам разберусь в этом. А к тебе у меня есть другие вопросы. Пойдем-ка на балкон покурим...
– Всегда готов! – Живосалов встал по стойке смирно и сделал пионерский салют.
На балконе я узнал у Дмитрия все, о чем просил меня Приятель, и в задумчивости вернулся в комнату. Детективщик тем временем успокоил как мог Ирину и заявил, что, скорее всего, завтра уедет в Москву.
– Чао, ребята! Желаю успехов в расследовании!
Он отвесил нам с Ириной картинный поклон и церемонно удалился.
Ирина стояла, прислонившись к косяку двери в прихожую. Перед моим уходом она вдруг тихо сказала:
– Если Андрея нет в живых, это будет для его матери смертельным ударом. Ведь 29 мая она похоронила мужа, очень переживала, мы с Андреем ездили на похороны в деревню, я видела ее лицо. А через две недели – сын... Нет, она не переживет...
Не зная, что сказать, я вздохнул и тихо попрощался. Проходя мимо квартиры Крейзи, я услышал, что за дверью вовсю идет веселье и играет музыка в стиле конца американских шестидесятых. Я прислушался и понял, что звучала знаменитая композиция «The End'– „Конец“ в исполнении Джима Моррисона. Великий американский наркоман-хиппи звучал под аккомпанемент запаха бензина со сладковатым привкусом, который просачивался на лестничную клетку из квартиры Крейзи. Это был тот самый запах, на который я обратил внимание в первое свое посещение подъезда Вонюковых.
Выйдя из подъезда, я тут же направился в 11
клуб собаководов.
После его посещения мне все стало окончательно ясно. Я позвонил Ирине и попросил собрать завтра в ее квартире вечером следующих личностей: Авдонина, Гаврюхова, Меньшову и Семенова. На присутствии Живосалова я не настаивал, поскольку рассудил, что не в меру словесно активный детективщик сможет помешать мне нормально провести финальный акт драмы.
На сбор я слегка опоздал, поскольку посетил на работе бизнесмена Алексея Голюнина, соседа Вонюковых по даче и задав ему пару уточняющих вопросов. Вообщем-то, то, что я опоздал, может быть, это было и к лучшему, так как в квартире Ирины уже собрались все люди, о которых я говорил. Авдонин сразу вспомнил меня и очень удивился, узнав о том, что именно я являюсь частным детективом Мареевым.
– Что же вы не пришли за своими семигигабайтными винчестерами? – спросил он.
– Я объясню потом, – успокоил я его.
Обведя глазами собравшихся, я начал:
– Во-первых, хочу вам всем сообщить прискорбную весть. Надеюсь, что она является таковой для всех, несмотря на наличие некоторых людей, которые, может быть, и не так сильно будут от этого переживать, – я выразительно посмотрел на Ирину и Авдонина, сидевших рядом. – Весть эта заключается в том, что Андрея Вонюкова в живых больше нет. Более того, его сложно будет даже похоронить, ибо от него, извиняюсь, мало что осталось. Можно сказать, что не осталось ничего вовсе.
Ирина смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Потом как-то неслышно она начала всхлипывать. Авдонин тут же бросился за водой, но его опередил Семенов, который смерил его ненавидящим взором. Я дождался, пока Михаил принесет воды, а Ирина ее выпьет, и продолжил.
– Миша, вы все-таки зря так смотрите на Сергея Ивановича, – несколько укоряюще посмотрел я на собаковода. – Он не виноват в смерти Вонюкова. Как не виноваты и вы, и Ирина. Хотя не скрою, вас всех я подозревал.
– В отношении себя я это заметил, – буркнул Семенов.
– Те самые винчестеры, которые я хотел у вас якобы купить, Сергей Иванович, были просто предлогом, чтобы с вами познакомиться и немного последить за вашими действиями, – обратился я к Авдонину. – Ничего интересного я за вами не заметил.
Выждав паузу, я продолжил:
– Я еще раз прошу прощения за то, что я сейчас скажу, раскрывая вам тайну исчезновения Андрея. Возможно, потребуется нашатырь, – после этих слов я вынул из кармана заранее подготовленную баночку с нашатырным спиртом и кусок ваты.
– Убит был Андрей здесь, в этой квартире в субботу вечером. Точное время мне неизвестно, на этот вопрос может дать ответ только убийца. Заранее могу сказать, что его среди нас нет.
Все собравшиеся разом вздохнули с облегчением. Как всегда, не выдержала эмоциональная Меньшова:
– Кто он? Кто убийца?
– Людмила Петровна, всему свое время, мы же договорились, что никто меня не перебивает, только когда надо, отвечает на мои вопросы.
Меньшова покачала головой в знак глубокого неудовольствия и потребовала, чтобы нашатырь с ватой положили недалеко от нее. Я пошел навстречу желанию этой дамы, а затем четко и быстро произнес:
– Андрей Вонюков был растворен в ванной этой квартиры в серной кислоте.
Как ни странно, на Меньшову данное заявление не произвело нужного эффекта, она лишь застыла в неподвижности сидя на диване. Ирина же потеряла сознание и упала вправо, прямо на руки Авдонина. Семенов бросился к нашатырю, намочил вату и начал приводить лежащую на коленях Авдонина вдову в чувство.
– Но мотивы, мотивы убийства! И личность убийцы! – снова заверещала Меньшова.
– Людмила Петровна, если вы будете так себя вести, я удалю вас из зала, – тоном заправского судьи заявил я и, несмотря на начавшиеся в комнате разговоры локального характера, продолжил.
– Кстати, где ваш бывший супруг, великий криминалист? – обратился я к Ирине.
– Уехал в Москву, – ответил Семенов. – Вы же не взяли с него подписку о невыезде...
– Это он убил, он... – сказала сама себе Меньшова.
– Нет, Людмила Петровна, – возразил я. – Живосалов, несмотря на то, что является большим знатоком криминала и мог бы додуматься до этого преступления, его не совершал. Убийца Вонюкова живет в этом же подъезде этажом ниже. Это наркоман Егор Елистратов, более известный под кличкой Крейзи. При желании, Александр Николаевич, – обратился я к Гаврюхову, – спустившись этажом ниже и используя свои
