Куда летит Земля на всех парах. Не знаю, как разнузданной Европе, Рехнувшейся от крови и утопий, Но этот клоун мне внушает страх. Тойла. 1926 г.
«Страдание рождает Красоту»: Перестрадав, стал дух его прекрасным. Во всем земном — и тщетном и напрасном — Нельзя считать напрасной лишь мечту. Мечту и мысль. И я глубоко чту Его за то, что мудрое со страстным Он сочетал в себе, оставшись ясным, И попытался оправдать тщету. Я не из тех, кто пышными цветами, Бродя меж полусгнившими крестами, Бездушный разукрашивает труп. И, вслушавщись в его живое слово, Мне радостно почтить его живого, «Фиалочкой» и — озареньем губ. Кишинев. 18 февраля 1934 г.
Ты — женщина из Гамсуна: как в ней, В тебе все просто и замысловато. Неуловляемого аромата Твой полон день, прекраснейший из дней. Отбрасываемых тобой теней Касаюсь целомудренно и свято. Надломленная бурей, ты не смята, И что твоей глубинности синей? Ты — синенький и миленький подснежник — Растешь, где мох, где шишки и валежник, Цветок, порой поющий соловьем. И я, ловя форель коротким спуском, Любуюсь образцовым точным русским Твоим, иноплеменка, языком. Кишинев, 7 мая l934 г.
Судьба Европы — страшная судьба, И суждена ей участь Атлантиды. Ах, это вовсе не эфемериды, И что — скептическая похвальба? Мир не спасут ни книги, ни хлеба. Все мантии истлеют, как хламиды. Предрешено. Мертвящие флюиды От мудрствующего исходят лба. Философ прав, но как философ скучен. И вот — я слышу серый скрип уключин И вижу йодом пахнущий лиман, Больным, быть может, нужный и полезный. …А я любуюсь живописной бездной И славлю обольстительный обман! Кишинев, 9 марта 1934 г.
