Рейвенор Отступник

— Двойное лучепреломление, — ответил Стайн.

— О, я прямо не могу решить, что лучше выбрать. Фактор тепло улыбнулся.

— Я просто не могу выбрать. Чувствую себя… несвязно.

Улыбка фактора застыла и стала холодной.

— Что?

— Я чувствую себя несвязно. Вы не можете ничего посоветовать?

Фактор забрал украшение из ее рук и уложил его на атлас.

— Я сказала что-то не так? — слегка озадаченно спросила покупательница.

— Да, похоже что так и есть. Он недоволен. Извиняйся и уходи.

— Того, что вам нужно, мы не продаем, — угрюмо произнес Стайн. — Вы только тратите мое время. Думаю, вам стоит уйти.

Фактор сердился на самого себя. Ему редко доводилось настолько ошибаться в покупателе.

— Простите, — сказала она, поднимаясь. — Не хотела вас оскорбить.

— Прошу вас, уходите, — выдавил Стайн.

Он снял с пояса жезл управления и быстро взмахнул им. Сервиторы покорно отошли в тень.

— Уходи.

— Я не хотела вас оскорбить, — повторила она. — Мне очень жаль.

— Таким, как вы, всегда жаль, — произнес Стайн. — Я должен доложить о вас.

— Кому доложить? — спросила она.

— Уходи, Пэйшенс. Сейчас же. Мы не можем позволить вступать в конфликт.

Стайн повернулся к ней. На его лице застыло жесткое, полное яда выражение.

— Вы пришли сюда, в этот достопочтенный Дом, чтобы найти дорогу к безбожному месту! «Стайн и Стайн» не занимаются подобным!

— Я извинилась. Искренне извинилась, сэр.

— Пэйшенс…

— Мне придется вызвать магистратов, — продолжал бушевать Стайн.

Он вновь взмахнул управляющим жезлом, протягивая руку к коммуникатору, связывающему его с ульем. Кыс услышала гудок подключения.

— Магистратум Беринта. Слушаю вас, — пропели динамики, стоящие на столике.

— Это Стайн из «Стайна и Стайна». Я хочу… — Раздался щелчок, и связь оборвалась.

— Алло? Алло? — произнес Стайн.

— Я заблокировал его коммуникатор. Давай, Пэйшенс, уходи оттуда.

Стайн из «Стайна и Стайна» вновь и вновь пытался заставить работать свой управляющий жезл. Когда он наконец оглянулся, женщины уже не было.

Она ураганом вылетела из приемной на огражденную железными перилами дорожку. Подвесные лампы сияли над ней слабым жемчужным светом. Кыс позволила людскому потоку поглотить себя и понести вперед. Ее окружали прогуливающиеся богатые и привилегированные граждане с двух дюжин миров. Некоторых сопровождали телохранители. Одни плыли в декоративных лифтерах, другие вышагивали под развернутыми зонтиками, за третьими несли шлейфы.

— Простите, — послала Пэйшенс. — Я слишком замешкалась.

— Это не имеет значения.

— Нет, имеет. То, что произошло, застигло меня врасплох. Его реакция. Он был так… сердит.

— Гордость, только и всего. Мы нацелились слишком высоко, попытавшись проверить имперского ювелира. Пусть это станет нам уроком.

Она выбралась из потока людей и спустилась по железным ступенькам на стек уровнем ниже. Там оказалось поспокойнее. Кыс остановилась и облокотилась на ограждение, глядя вниз, в глубокий провал пространства между стеками на уличные уровни, раскинувшиеся под ней. Она переводила дыхание.

— Я никудышный актер, Гидеон.

— Вовсе нет. Все отлично.

— Я прекрасно могу понять, когда вы говорите не то, что думаете. Актер из меня действительно никакой.

— Может быть, и так, Пэйшенс. Ты хотела бы поговорить о причинах?

— Я не справляюсь с ролью потому, что не могу смириться с происходящим. Мне ненавистно то, чем нам приходится заниматься.

— И это вполне разумно. Мне тоже неприятно.

Она вздохнула, отпуская перила, и двинулась дальше.

— Как дела у остальных?

— Практически так же, как и у тебя. Им ничего не удается накопать. Хотя в ситуации, столь близкие к боевым, они не попадают.

— Кажется, я уже извинилась, Гидеон. Так что же там произошло? В других местах всего лишь пытались сменить тему, когда я переходила к делу, но он был… просто плевался ядом. Он разговаривал со мной как с преступницей.

— Как я уже говорил, мы слишком высоко нацелились. 'Стайн и Стайн' один из самых прославленных Домов Утохра. Продавец почувствовал себя оскорбленным. Мы оскорбили его Дом. Его коробит от самой мысли о беззаконии. Плюнь и забудь.

— Думаю, вам стоит заменить меня Карой. Она справилась бы лучше.

— Плюнь и забудь.

Она направилась к дальнему концу уровня, к темной архитектурной расселине, где бронированный изогнутый купол встречался с краем стека. Там располагалась небольшая, плохо освещенная столовая, встроенная в карниз гигантской внешней крыши. Заведение, совершенно очевидно, предназначалось для младшего обслуживающего персонала, выполнявшего черную работу при торговых залах. При виде ее прекрасной дорогой одежды люди хмурились, они начинали шептаться. Она не стала обращать на это внимание и села за свободный столик. Вокруг нее сидели, ссутулившись и переговариваясь, уборщики, водители и прочий рабочий люд.

— Мамзель? — к ней приблизилась официантка в переднике. — Уровнем выше расположено заведение, где вам будет уютнее.

— Мне уютно и здесь, спасибо, — сказала Кыс. — Кофеин. Черный, сладкий, и амасек, если есть. И чего-нибудь пожрать.

— Да, мамзель.

Пока несли ее заказ, Пэйшенс снова поднялась и приблизилась к тяжелой защитной пластине, образовывавшей стену столовой. Кыс коснулась управляющего тумблера, и щит скользнул в сторону. За толстым стеклом раскинулся внешний мир. Далеко внизу, под пасмурным, клубящимся небом пролегли покрытые черной жирной грязью и облепленные льдом склоны улья Беринт. Шквальный ветер бил в окно, осыпая его ледяным крошевом.

— Мы ведь стали преступниками?

— Пэйшенс…

— Ох, да прекратите вы! Мы стали преступниками. Я все понимаю. Отступники.

— У нас не оставалось другого выбора.

— Мне ненавистно это, Гидеон, мне ненавистна мысль о том, что он все еще где-то там. Раньше я об этом не задумывалась, но в тот момент, когда вы сказали, что он умер, у меня с души словно камень свалился.

— Прости. Если тебя это утешит, то и мне не легче.

Кыс приложила руку к стеклу и устремила взгляд в ночную бурю.

— Тем не менее… Пэйшенс, мы должны сохранять самообладание. Нельзя, чтобы на нас сейчас обратили внимание, а у меня возникло такое чувство, будто ты собиралась пригвоздить этого Стайна