Когда Брэндон очнулся, он лежал на земле, уткнувшись лицом в бревно. Он сел и огляделся. Вокруг валялись бутылки, пивные банки, окурки, но людей не было. Брэндон был один, и ему было очень холодно. Он встал на ноги, и его опять вырвало. Он спустился к озеру, чтобы прополоскать рот: сел на корточки и попытался зачерпнуть воду ладонью, но его рука стукнулась о лед. Он и забыл, что все замерзло. Вроде бы кто-то падал в воду? Точно. Но все опять замерзло. Брэндон решил не обращать внимания на кислый привкус во рту.
Тут он услышал треск. Звук доносился откуда-то с середины озера. Иногда лед сам трескается от мороза, но только не в этот раз. Брэндон присмотрелся и увидел большую палку, скользящую по льду. Копы? Иногда они прочесывали лес, но обычно делали это не так поздно. Кроме того, они не стали бы бросать палку, а быстро бы перешли на эту сторону. Наверное, какой-нибудь школьник, потому что лес не подходил прямо к озеру, следовательно, палка не могла упасть с дерева. Брэндон принялся вглядываться в темноту, но никого не увидел. Он уже хотел сказать что-нибудь вроде «черт побери!», но решил нарушить молчание, только если на лед бросят вторую палку. Этого не произошло. Брэндон поднялся на ноги. Найти дорогу домой было проще простого – он все свое детство провел в этом лесу. Внезапно пошел снег. И тут же Брэндону пришло в голову, что именно он мог сказать Уитни:
По льду заскользила вторая палка. Брэндон услышал, как она стукнулась о лед, слишком далеко, чтобы что-то можно было разглядеть. Точно, какой-нибудь школьник, которому еще хуже, чем Брэндону. Он пошел чуть быстрее. От быстрой ходьбы согреваешься. Снег тихо падал между деревьями. Несколько снежинок упали Брэндону на руку и обожгли кожу. Только тут он понял, что его куртка – красная, с черными рукавами, на спине надпись «Теннисный клуб Вест-Милла» – куда-то пропала. Рубашки тоже не было. Брюки – да, ботинки – на месте. Завтра воскресенье, можно спать сколько хочешь. Больше всего Брэндону хотелось оказаться в постели.
Красивая мужская рука лежала на груди Линды. Она проснулась: соски напряжены и возбуждены. Руки не было. Рядом с ней глубоко спал Скотт.
Он был твердым. Линда быстро стянула с себя ночную рубашку, обняла Скотта и ввела его в себя. Он издал легкий стон, даже не совсем стон, а какой-то протяжный звук, полный удивления и удовольствия. Линда чувствовала, что он просыпается.
– Эй! – сказал Скотт.
Одно коротенькое слово, но и его было достаточно.
Пещера: снег, мир, тишина. Но внезапно произошло что-то действительно ужасное. Огромная толстая змея с граненой головкой и раздувшейся шеей медленно ползла по ноге Руби. Змея смотрела прямо девочке в глаза взглядом существа, которое знает абсолютно все. В следующую секунду Руби вылетела из комнаты, в ее голове билась только одна мысль: «Змея! Змея!»
У двери в родительскую спальню девочка остановилась. Из-за двери доносились звуки, они-то и заставили Руби замереть. Этого было достаточно, чтобы образы кошмара потускнели и постепенно исчезли. Еще звуки. Руби очень хотелось войти в комнату, еще несколько месяцев назад она бы обязательно это сделала. Но ей было почти одиннадцать. Руби развернулась и двинулась прочь. Но только не обратно в свою комнату. Ни за что. Она пошла в комнату Брэндона, собираясь залезть к нему под одеяло, чего не делала уже многие годы, или, может, лечь в спальный мешок у него на полу, которым пользовались его друзья, если оставались ночевать.
Лампочки на дисплее CD-проигрывателя мигали. В тусклом мерцающем зеленом свете Руби увидела, что постель Брэндона пуста. Зеленый, как змеи. Она вышла из комнаты, прошла по холлу, поднялась по маленькой лесенке и открыла дверь в последнюю спальню.
В абсолютной тишине этой спальни Руби слышала свое дыхание. Пустота усиливает звук. Девочка включила свет. Все было давным-давно убрано, но постель была застелена. Руби прекрасно понимала почему: голый матрас выглядел бы пугающе. Она выключила свет, легла в кровать Адама и закрыла глаза. Змея не появилась.
В воскресенье утром Марджи позвонила Джулиану: «Вы были великолепны!»
Джулиан ничего не ответил. Скворцы вернулись. Они носились между двумя рощами, одновременно беспорядочно и организованно. Марджи продолжала говорить:
– Я имею в виду Гарднеров из Вест-Милла. Они хотят, чтобы вы вернулись.
Во дворе, через тропинку, квартирная хозяйка Джулиана вышла из дома и немедленно взглянула на его окно – Джулиан быстро отступил вглубь комнаты, – затем она села в машину и уехала.
– А как же Салли?
– Как мило, что вы о ней беспокоитесь. Все в порядке. Такое иногда бывает.
Скворцы неутомимо носились по белому небу.
– Так вы согласны? – спросила Марджи. – По субботам в то же время и по средам в семь.
Джулиан сделал глубокую затяжку – первая сигарета за этот день. Дым и крошечный огонек в руке. Джулиан перебрал в уме все сильные эмоции, которые у него когда-либо возникали, оставаясь при этом совершенно спокойным.
– Согласен.
9
Руби и Кила сидели на заднем сиденье машины Гудукаса. Кила держала в руке пару ярко- розовых напульсников – приз за победу в круговом соревновании. В этот раз Руби даже не дошла до финала. «Научись концентрироваться», – сказал ей Эрик. Но линии на корте отвлекали ее внимание, Руби казалось, что она участвует в каком-то эксперименте. А в школе редактором газеты для пятых и шестых классов «На Запад!» выбрали Аманду. Это была та работа, которую Руби действительно хотела получить. Не слишком-то хороший день.
– Спасибо, что подвозите меня, мистер Гудукас, – сказала Руби.
– Пустяки. – Его запах наполнял машину. Сосна или что-то в этом роде, как будто в багажнике лежит целый лес. – У твоей мамы опять слишком много дел?
– Ага.
Снег. «Дворники» на переднем стекле автомобиля все время работали. Город внезапно стал очень красив. Все лужайки были засыпаны ровным слоем мягкого снега, хотя еще утром Руби видела много желтых пятен, какие оставались после того, как Зиппи разрывал снег в поисках неизвестно чего. Все крыши тоже были покрыты пушистой белой массой. Все вокруг постепенно успокаивало Руби.
– Хочешь один напульсник? – тихо спросила ее Кила.
Это прозвучало по-настоящему хорошо. Ярко-розовый не был цветом Руби, но на напульсниках он здорово смотрелся, Руби натянула подарок на запястье и изящным жестом – как модель – вытянула руку.
– Клево, – сказала Кила.
– Да. Спасибо.
– Хочешь, я второй тоже тебе отдам?
– Нет, пусть он будет у тебя.
«Дворники» мелькали туда-сюда. Руби устала настолько, что могла заснуть прямо в машине. Она вытянула ноги под переднее сиденье, задев несколько пустых банок, и уставилась в пустоту.
Она и Аманда были единственными кандидатами. Каждая должна была произнести речь перед всеми учащимися пятых классов. Руби пообещала большие перемены: гороскоп, советы влюбленным и много разных конкурсов, например «Фото самого отвратительного родственника», или «Самая глупая сплетня», или «Лучший лимерик». Аманда пообещала: хорошо написанные статьи, в которых не будет грамматических и орфографических ошибок и благодаря которым все будут гордиться школой, тесные связи
