И вот позавчера Лина в очередной раз мучительно обдумывала, как убить Червонца, и вернулась к мысли, которая ей не очень нравилась, но, похоже, была ее единственным шансом. Она решила украсть у подруги пистолет, убить из него Червонца, а потом потихоньку вернуть на место. Таня, с ее коллекцией оружия, ничего бы не заметила.
Лину мучила мысль, что она может подставить подругу. Но, с другой стороны, кто будет искать оружие убийства у Танюшки? Она никаким боком с Червонцем не связана…
Танюшка, на счастье, уехала, и теперь Лина могла легко заполучить пистолет и так же легко вернуть его на место. 'А если меня схватят… - мрачно подумала Лина. - Ну что ж, тогда признаюсь, что воспользовалась доверием подруги и украла оружие'.
Около часа ночи Лина положила пистолет в сумку, вышла из Танюшкиной квартиры, тщательно заперев за собой дверь, и поехала к дому Червонца, который находился на проспекте Большевиков. По длительном размышлении она решила устроить засаду именно там. В субботу вечером Червонец обычно зажигал в ночном клубе, потом ехал домой, уже изрядно пьяный. Да и охрана его в клубе тоже позволяла себе пропустить стакан - другой, поэтому бандиты были менее внимательны, чем обычно. Плюс снятые девицы создадут панику, когда увидят, что Червонца убили. В суматохе Лина легко скроется.
Лина остановила машину неподалеку от нужного дома и приготовилась ждать. Вряд ли Червонец вернется так рано, но лучше подстраховаться.
Собираясь на непривычное для нее дело, она старалась не упустить ни одной мелочи. Вся одежда на ней была темной, даже носки и носовой платок в кармане джинсов. На голове была темная косынка.
Ночь выдалась безлунной, и это было ей на руку. Девушка вышла из машины и двинулась к дому Червонца. Из шести фонарей, стоявших вдоль девятиэтажной бетонной коробки, в которой жил Червонец, горели только два, и напротив нужного подъезда было темно, что опять же было весьма кстати.
Пройдя вдоль дома, Лина внимательно осмотрелась и не обнаружила ничего подозрительного. Она сама не знала, что может оказаться для нее подозрительным и нежелательным, но все было тихо, в темноте вроде бы никто не прятался. Идя обратно, Лина сосредоточила свое внимание на густых кустах, которые росли напротив нужного подъезда. Кустики были что надо, и Лина, пройдя мимо них, отошла метров на сто и, делая широкий круг, направилась к густым зарослям уже со стороны пустыря, раскинувшегося перед домом Червонца.
Войдя в кусты, Лина стала шагать медленно и осторожно, стараясь не производить никакого шума. Это ей удалось, и через минуту она уже стояла в самой гуще кустарника. С того места, где она находилась, отлично просматривался и подъезд, до которого было метров пятнадцать, и то место, на которое Червонец обычно ставил свой 'Лендровер'.
Постояв в неподвижности минут пять и убедившись, что в кустах, кроме нее, никого нет, Лина натянула на лицо черную бедуинскую повязку и бесшумно расстегнула молнию сумки. Достала пистолет и устроилась за стволом кривого низкорослого дерева, затесавшегося в компанию густых пыльных кустов.
Все приготовления были выполнены. Курить хотелось нестерпимо. Но Лина терпела. Еще не хватало погубить все дело из-за минутного удовольствия.
Перед выходом из дома Лина приняла две таблетки 'Нозепама', чтобы сбить возможный мандраж, который наверняка помешал бы ей выполнить задуманное. И теперь, прислонившись к стволу дерева, она с отстраненным удивлением чувствовала, как в глубине ее сознания тяжело ворочается надежно запертый химией страх. Ее движения стали не то чтобы медленными, но спокойными и неторопливыми.
Он выйдет из своей машины и получит пулю в голову.
А после того как Червонец будет убит, она аккуратно пулей домчится до машины, предусмотрительно оставленной неподалеку, и уедет домой. То есть не домой, конечно, а в квартиру Танюшки.
А уж там…
О том, что будет потом, лучше было не думать, и Лина, поднеся запястье с часами к самым глазам, увидела, что стоит тут уже два часа.
'А если Червонец не придет, - подумала она, - что тогда?'
И сама себе ответила: 'А тогда завтра. Или послезавтра. Должен же он явиться домой когда-нибудь! Главное, чтобы это случилось до возвращения из Новгородской губернии хозяйки пистолета.
Но лучше сегодня'.
И Лина с хрустом потянулась, расправляя затекшие за два часа неподвижного стояния суставы. 'Тяжелая все-таки работа у киллеров', - подумала она, и тут дверь подъезда распахнулась, и из нее вышла пожилая женщина с разжиревшей дворняжкой на поводке.
Собачка, похожая на диванный валик с кривыми ножками, ковыляя, забралась на газон и присела, высунув язык и озираясь по сторонам. Сделав свои дела, она несколько раз с оттяжкой отбросила задними лапами сухую землю и потянула хозяйку гулять. Проходя мимо спрятавшейся в кустах Лины, она принюхалась и стала сипло гавкать.
- Тихо, Чара, тихо! - призвала ее к порядку хозяйка. - Там нет никаких кошек.
Но Чара продолжала задушенно кашлять в сторону Лины, и та подумала - только этого еще не хватало. Из-за какой-то противной шавки может сорваться все дело. Однако хозяйка собаки дернула за поводок и потащила ее дальше.
А Лина отстраненно подумала, что как раз вот такие обстоятельства и заставляют киллеров убирать свидетелей.
Прошло минут пятнадцать, и тетка со своей шавкой прошли в обратную сторону. Собачка покосилась в сторону Лины и тихо заворчала, но гавкать не стала. Наверное, ей было лень или она устала от прогулки. Во всяком случае, обе пожилые особы скрылись в подъезде, и снова настала тишина.
Лина потрясла головой, отгоняя сонливость, которая была побочным действием 'Нозепама', и тут со стороны проспекта послышался шум автомобильного двигателя, а по кустам проехался яркий сноп света. Зажмурившись, Лина отвернулась, и когда свет фар направился в другую сторону, она открыла глаза и увидела черный 'Лендровер', медленно катившийся по дорожке вдоль дома.
Это была машина Червонца.
Лина помнила ее номер наизусть, и ошибки быть не могло.
Настало время действовать.
Лина пошевелила плечами, разминая затекшие от долгого неподвижного стояния мышцы, и подняла пистолет. Это было странно, но она не чувствовала никакого волнения, будто собиралась не убить человека, а просто вкрутить лампочку.
'Лендровер' медленно заехал двумя колесами на поребрик, и его двигатель умолк. Дверь с мягким щелчком открылась, и из машины вышел Червонец.
Лина прицелилась.
В ее голове тихо прозвучало: 'Сейчас я его убью'.
И тот же голос сказал: 'Это живой человек'.
'Но он убил Максима'.
'И все равно - убийство не отменит зла, существующего на Земле'.
'Но со смертью Червонца этого зла станет меньше'.
'На его место придет другой подонок'. 'Его тоже нужно убить'. 'Ты не убьешь всех'.
Смутно знакомый голос разговаривал сам с собой, и Лина зачарованно прислушивалась к этому странному диалогу. Ее руки, крепко державшие пистолет, медленно опускались, и
