– Случилось, – коротко ответил Павел Петрович, когда подошел Иван. И рассказал, что в Ерзовку приехали трое на большой черной иномарке, интересовались, как проехать на хутор к леснику… да все не напрямую, все обиняками. А сами какие-то… не пойми какие. Не бандиты ли?
– А номер машины не посмотрели, Пал Петрович? – спросил Таранов внешне безразлично.
– То-то и оно, что номер-то в грязи, – ответил Петрович. – Нумера совсем не видать, а машина не шибко и грязная.
– А дальше что? – спросил дядя Саша, бросил взгляд на Ивана.
– Да что? Не понравились они мне, Александр Алексеич. Не глянулись. Плетут что-то про рыбалку… а потом про Ивана спросили.
– А ты?
– А я дураком прикинулся, – хитро прищурился Петрович. – Лаптем деревенским. А они давай дорогу к тебе спрашивать. Ну, я их и направил в другую сторону, в Городище. Пусть покатаются… верно?
Дядя Саша снова бросил взгляд на Ивана. Таранов отвернулся.
Спустя пять минут Петрович уехал. Он выкурил папиросу, ответил на несколько осторожных вопросов Ивана и уехал.
– Ты, Пал Петрович, никому не говори про этих-то, – попросил дядя Саша. – Не говори, не надо…
– Понял, не дурак, – подмигнул Петрович, сел на свой мотоцикл, чихнул несколько раз движком и укатил. Дядя Саша и Иван смотрели ему вслед. Серая фигура в кепке болталась на ухабах дороги, таял в прозрачном воздухе синий дымок выхлопа.
– За Лешкой приехали? – спросил дядя Саша после минутного молчания.
– За мной, – ответил Таранов. Из двери выглянула тетя Рая, спросила:
– Чего Пашка-то приезжал?
– А так… свечу ему нужно мотоциклетную.
– Ты дал?
– Дал, дал… иди, бабка, не мешай.
Тетя Рая скрылась в доме, загремела посудой. Дядя Саша прикурил очередную «примину», спросил:
– А что случилось-то, Иван?
… Что случилось? Если бы я сам понимал, что случилось? Как они на меня вышли? Где я наследил?… Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Сейчас нужно думать, что делать. Как вывести из-под удара стариков? Эти братаны приехали сюда, за триста с лишним верст из Питера, не на отдых. Они приехали рассчитаться за то, что случилось на хате Толстого. Они приехали с самыми серьезными намерениями – не зря же номера грязью залепили… Хорошо хоть Леха успел сорваться! Одной головной болью меньше… Но старики-то здесь. И даже если я тоже сейчас сорвусь, черная иномарка скоро приедет сюда, на хутор… и что тогда?… Накосорезил, мать твою! Профессионал! Спец по тайным операциям… Сам подставился и всех подставил… Ну, что будешь делать? На крылечке сидеть?
– Так что случилось-то, Ваня?
– Извини, – сказал Таранов. – Извини, дядь Саш, что я к тебе приехал. Не думал я, что они меня здесь найдут.
– Серьезные мужики?
– Я думал, что нет… Но, кажется, ошибся.
Дядя Саша раздавил окурок в жестянке из-под консервов, снял кепку и почесал затылок. Мотоциклист скрылся за поворотом.
– Бандиты? – спросил дядя Саша.
– Да, дядя Саша, отморозки… Счет у них ко мне. Серьезный.
Дядя Саша помолчал, потом сказал:
– Ну, здесь не Ленинград… здесь, Иван Сергеич, я хозяин. Как приехали так и уедут. Безобразничать я никакой шпане не позволю. У меня и браконьеры по струнке ходят.
– Это, дядя Саша, не шпана… и не браконьеры. Это серьезней.
– Ничего. У нас два ружья, собаки. Дадим от ворот поворот.
Таранов посмотрел на лесника с благодарностью… Он видел, что дядя Саша искренен. И еще он видел, что старик не понимает. Совершенно не понимает: речь идет об опасных, очень опасных двуногих тварях. Вооруженных, агрессивных, жестоких. Их жестокость и агрессия сильно отличается от немотивированной жестокости и агрессии уличной шпаны. Их мотив прост и логичен: Таранов влез в их бизнес, разгромил точку… Нет в барыжном мире преступления страшнее, чем отъем денег. А Таранов уничтожил точку, которая давала ДЕНЬГИ. Теперь трое на черной иномарке приехали, чтобы наказать его за деньги. Не из соображений мести за убитых Толстого и Геннадия, а за деньги. За те сотни или тысячи долларов, которые ежемесячно капали в кассу группировки с точки Толстого. А теперь их не стало.
– Дадим от ворот поворот, – сказал дядя Саша, но Таранов покачал головой и ответил:
– Нет, дядя Саша. Это мое дело.
– Не дури, Ваня… не дури. Ты мне как сын. Олежку мы со старухой потеряли. А уж тебя я никаким шакалам не отдам. Не будет этого.
Таранов обнял дядю Сашу за плечи, сказал:
– Спасибо, дядя Саша… Спасибо, но это только мое дело. Сколько времени им нужно, чтобы съездить в это самое Городище и обратно?
– А хер его знает! Так-то оно недалеко, но дорогу размыло. И без того дрянь дорога, а еще вишь какое нынче лето – дожди! Скорее всего, застрянут они. Либо пешком пойдут, либо повернут назад… Нет, на иномарке им туда не проехать. Только если на «Ниве» либо на «козле». А на иномарке – нет.
– Ружье дашь? – спросил, не глядя на дядю Сашу, Иван.
– Я этому пидарасу пасть порву! – орал Бомбила. – Он же специально нас в другую сторону направил, сука! Я его, падлу, в болоте утоплю!
– Заткнись, Бомбила, – сказал Сизов, устало опускаясь на поросший мхом валун. Двое боевиков возвращались из Городища, куда направил их Петрович. Возвращались измученные, злые, ни с чем. От Ерзовки до Городища расстояние было невелико – всего километров пять. Но только первые километра полтора-два были проезжими. Дальше дорога превратилась в трассу для «кэмэл-трофи»: две разбитые колеи, заполненные водой. Временами «дорогу» полностью перекрывали огромные лужи.
В одной из таких луж «бээмвуха» и засела. Вытащили с огромным трудом. Перемазались с ног до головы… Через пятьдесят метров опять сели. Стало ясно, что дальше ехать нет никакого смысла. Машину, привлекая Леху, опять с трудом вытащили, загнали в лес. Дальше Бомбила и Сизов пошли пешком, а Скутер остался сторожить Леху и машину.
Три километра лесной дороги преодолели за час, вышли к Городищу – унылой деревушке на полтора десятка домов. Долго изучали ее в бинокль с опушки леса. Деревушка, хоть и небольшая, никак не походила на хутор лесника… Потом Сизов под видом заблудившегося грибника сходил в деревню, выяснил, что хутор лесника совсем в другой стороне. Сизов обругал себя за то, что доверился Петровичу – в багажнике «БМВ» сидит «язык», так кстати подвернувшийся на дороге, а они сдуру сунулись с расспросами к этому старперу… Достаточно было, подумал Сизов, дать этому наркоту Лехе пару затрещин, и он вывел бы нас на хутор. Так нет, – сунулись к этому деду. А вид у деда был простоватый и даже придурковатый… кто ж мог подумать, что эта гнида старая окажется потомком Сусанина? Сизов был очень зол на себя. Дело-то ведь не в том, что они впустую прошлепали по лесу. Дело в том, что «Сусанин» направил их сюда не случайно. Что-то он, пенек в кепке, заподозрил и, скорее всего, предупредил лесника и этого отморозка Таранова. И Таранов этот уже рвет когти… навряд ли он будет сидеть у печки и ждать, когда за ним придут. Опытный гад, ушлый. Покидал свои манаточки в «Ниву» и катит теперь в Питер… ищи его потом.
Они пошли обратно. Бомбила всю дорогу бубнил и действовал на нервы.
– Заткнись, Бомбила, – сказал Сизов, опускаясь на валун. До «бээмвухи» со Скутером и «языком», который знает дорогу на хутор, оставалось совсем уже недалеко, но он устал, хотел перекурить и собраться с мыслями.
