– А меня – Пахомием. Пахомий я. Пахомий помолчал и, видя, что Алеша не знает, как продолжить разговор, сказал:
– Вижу я, Алексей, что хочешь ты узнать, куда попал да что тебя здесь ждет. Ну как – угадал я?
– Угадал, – ответил Алеша и смущенно улыбнулся.
– И вижу я еще, что одолевают тебя великие сомнения и не знаешь ты, как вести себя и что делать.
Алеша кивнул.
Пахомий бросил лопатку на землю и сказал:
– Ну что же... Раз так, то нужно помочь христианской душе. Пойдем-ка, брат Алексей, ко мне в жилище мое убогое, а там я с Божьей помощью расскажу тебе, что знаю, да помогу, как смогу, советом добрым. А за огородом своим потом погляжу. Успеется.
И он, дружески обняв одной рукой Алешу за плечи, повел его к своей келье. Дамка и Мурка, задрав хвосты, трусили впереди. Мурка скакала на трех ногах, но, судя по всему, это ее нимало не огорчало.
Войдя вслед за Пахомием в его келью, Алеша был приятно удивлен.
В красном углу микроскопической комнаты висели несколько старых икон, обрамленных расшитым рушником, и там же можно было увидеть восьмиконечный крест. Вокруг этого небольшого иконостаса висели связки трав и несколько высохших венков.
Алеша совершенно автоматически перекрестился двумя перстами и, увидев, что Пахомий сделал то же самое, с радостным удивлением спросил у него:
– А ты не старовер ли, брат Пахомий?
– Да, брат Алексей, староверы мы. Веру отцов чтим и всякую ересь отвергаем от века.
Они посмотрели друг на друга и крепко обнялись.
Алеша был растроган до глубины души. Он понял, что ему сказочно повезло, и теперь он был не одинок в этом чужом и незнакомом ему мире.
– Садись, брат Алексей, в ногах правды нет, – сказал Пахомий, повторяя вчерашние слова генерала Губанова.
Алеша уселся на шаткий стул, а Пахомий воткнул в розетку вилку старого и помятого электрического чайника. Алеша оглядывал скромное жилище собрата по вере, а тот, хлопоча вокруг небольшого столика, в точности такого же, как и в Алешиной келье, доставал со стенной полки сверточки и баночки и приговаривал:
– А вот мы сейчас чайку с травами выпьем, душу потешим, да поговорим ладком о делах наших ско...
Он вдруг запнулся и, бросив быстрый взгляд на Алешу, продолжил:
– Да, дела наши не скорые. А скажи, брат Алексей, откуда сам-то будешь?
Алексей, оторвавшись от изучения небогатой обстановки, повернулся к нему и ответил:
– А я, брат Пахомий, из поселения староверского, что рядом с Ижмой. Это недалеко от Ухты.
– Так ты комяк, что ли, – удивленно спросил Пахомий, разворачивая мятую газету, в которой были сухари и карамельные подушечки, обсыпанные сахаром, – что-то не похож.
Алеша улыбнулся и сказал:
– Конечно, не похож. Сам-то я русский, а комяков там и вправду хватает. Их земля, а мы – вроде как гостями раньше были, ну а теперь-то и сами хозяева. Комяки нас за своих признают. Мы с ними ладим.
– Вот и хорошо, что ладите, – отозвался Пахомий, разливая душистый чай по алюминиевым кружкам, – а я-то сам из-под Архангельска. Это здесь недалеко, на Севере. Жил там, не тужил, а потом...
Он тяжело вздохнул и замолчал.
– Ты чай-то пей, Алеша, – сказал он, впервые назвав его попросту, – пей, а то остынет.
И сам, подавая пример, поднес кружку к губам и шумно отхлебнул горячего темного чая.
Алеша последовал его примеру и, почувствовав незнакомый, но приятный вкус, спросил:
– А на каких травах настой? Что-то мне незнакомо.
Пахомий улыбнулся и ответил:
– Откуда ж оно будет тебе знакомо, если там у вас травы свои, таежные, а тут все совсем другое растет. Но тоже добрый сбор.
– Да, сбор хороший, – согласился Алеша и аккуратно отломил кусочек сухаря, обсыпанного маком.
– Так расскажи мне, Алеша, как ты сюда попал, – спросил, наконец, Пахомий, пытливо глядя на юношу.
Алеша вздохнул и, поставив кружку на стол, ответил:
– А я и сам не знаю. Мы со старицей Максимилой и с сестрой моей младшей Аленой сидели на полянке нашей да чай пили. Вдруг прилетел вертолет, нас с Аленой схватили и без всяких слов увезли на нем. А Секача, пса нашего, застрелили. И вот теперь я здесь. А где Алена, я и не знаю. Приходил вчера генерал какой-то, забыл его фамилию, так я с ним разговаривал, а про Алену и не спросил. От этого всего у меня голова кругом пошла, вот и забыл. Эх, стыдобушка, – брат, называется!
– Ну, не казни себя, не казни. Придет опять генерал этот, его Александром Михайловичем звать, важный, между прочим, генерал, так и спросишь у него про сестренку свою. Да не сокрушайся о ней, ничего с ней плохого не случится.
Пахомий понизил голос и доверительно сказал:
– Я тут хоть и маленький человек, истопником служу, но кое-что знаю. Так что расскажу я тебе сейчас о том, где ты да зачем. Ты чай-то допивай, а потом и поговорим.
С улицы доносились выкрики и кряхтенье.
Алеша посмотрел в открытую дверь и увидел, что несколько молодых парней в синей униформе усердно лазят по железному разлапистому пауку, а рядом с ними стоит молодой военный и строго покрикивает, подгоняя их и не давая лениться. В руке у него была хворостина и, увидев, что один из парней замешкался, он подошел к нему и с силой вытянул его хворостиной по заднице. Парень ойкнул и зашевелился пошустрее.
Алеше стало смешно, и он фыркнул.
Пахомий тоже посмотрел в ту сторону и, скрывая улыбку в бороде, сказал:
– Погоди, посмотрим, как ты будешь хихикать, когда тебя вот так же за нерадение поучат. Небось, не понравится.
Алеша хотел было спросить, что он имел в виду, но тут его внимание привлекли четверо парней, которые под руководством другого военного изо всех сил лупили друг друга каким-то замысловатым способом. При этом они соблюдали очередность и выкрикивали непонятные слова. Военный отдал команду и они, чудно поклонившись, начали волтузить друг дружку другим манером.
Тут любопытство Алеши достигло предела, и он, повернувшись к Пахомию, хотел было расспросить его о том, что увидел, но тот, предупреждая его вопрос, сказал:
– Ну как, напился чаю, Алеша? Вот и хорошо. Пойдем-ка на свежий воздух, сядем там на лавочке, да я расскажу тебе кое-что.
Они вышли на улицу и устроились за тем самым столом, где вчера состоялась странная беседа Алеши и важного генерала Александра Михайловича Губанова.
Пахомий огладил клочковатую неухоженную бороду и начал:
– Сам я человек маленький. Мое дело – уголек в котельной жечь да двор подметать. Вот и все мои мирские дела. Но, как я уже сказал, кое-что я знаю и поэтому расскажу тебе, чтобы внести некоторую ясность в твое положение.
Он кашлянул и продолжил:
– Это место называется спецбазой ФСБ. Что такое ФСБ – знаешь?
– Знаю, – ответил Алеша, – мне генерал вчера рассказал. Это вроде как главная государственная стража.
Пахомий поднял брови и сказал:
– Ну-у... В общем, так оно и есть. Так вот, Алеша, на службу в эту стражу какого-всякого не возьмут. Тут люди особые нужны. И получается, что ты, Алеша, как раз один из таких особых. И тебе предстоит стать воином, охраняющим жизнь и покой людей. А то, что тебя привезли сюда, не спросив, так это потому, что то дело, которому ты будешь служить, гораздо важнее, чем твои собственные желания и стремления. И, раз
