подвинулась к Лили. Та оказалась права. Внизу стены действительно что-то виднелось. Ряд иероглифов.
— Что здесь написано? — спросила Лили.
Гейл покачала головой. При плохом свете выцветшие глифы[87] было трудно разобрать, не говоря уже о том, чтобы расшифровать. Но сам факт их нахождения здесь уже говорил о многом, и она почувствовала, как ее охватывает возбуждение первооткрывателя. Сначала она думала, что грубо высеченные стены при входе и в погребальной камере говорили, что работы не были завершены из-за плохого качества известняка или потому, что амарнский период подошел к концу до того, как умер потенциальный обитатель гробницы. Она также считала, что планировка гробницы аналогична Царской усыпальнице, располагавшейся рядом, и что эта шахта служила для защиты погребальной камеры. Но теперь она понимала, что ошибалась. Нахождение грязевика в Царской усыпальнице было полностью оправданным, поскольку вход в нее располагался на уровне русла и она могла оказаться затопленной при большом ливне. Но вход в эту гробницу был ближе, скорее, к вершине холма, а не его подножию. Наводнение не представляло опасности, во всяком случае, пока в скале не возникло расщелины, через которую сюда могла проникнуть вода. Значит, причина, по которой пробили эту шахту, иная. И какой шахта глубины? Уже сейчас она была больше шести метров, а они еще так и не добрались до дна. Не исключено, что это вообще был не грязевик! А что-то совсем другое!
— Ну? — спросила Лили.
Гейл передала ей огарок свечи и отскребла от стены побольше песка.
— Не думаю, что вам доводилось посещать гробницу Сети I.[88] Я права?
II
Когда Огюстэн, потерявший сознание при ударе о землю, пришел в себя, он увидел, как над ним озабоченно склонились Гриффин и охранники. Они боялись, что он серьезно ранен или даже убит, но, к их удивлению, очнувшись, он попытался встать. Правда, безуспешно. Они подняли его и, не особо церемонясь, засунули в кузов пикапа. Он чувствовал сильную боль в голове, груди и бедре. Его ужасно затошнило, и он повернулся на бок, думая, что его вот-вот вырвет. Но приступ неожиданно прошел, и он снова лег на спину, разглядывая стоявшего над собой охранника.
— Если вы сломали мне мотоцикл, ублюдки… — с угрозой произнес он.
Охранник улыбнулся и отвел взгляд. Они свернули с дороги и переехали по насыпи через канал. Тупая боль сменилась острой. Машина остановилась у невысокого кирпичного строения. Гриффин вылез, открыл ключом стальную дверь и распахнул ее. Огюстэн постанывал от боли, когда его вытащили из кузова и перенесли в дом. Несколько молодых людей наблюдали за этой картиной, явно довольные, что он получил по заслугам. С ними находилась угловатая светловолосая женщина, наверняка та, которую он мельком видел в машине Гриффина вчера вечером. На ее лице был написан ужас.
Его бросили на полу между пустыми стеллажами и рабочим столом. Дверь с треском захлопнулась, оставив его почти в полной темноте, и он услышал, как в замке поворачивается ключ. Какое-то время он лежал не шевелясь, едва не плача от боли. Он просунул под рубашку руку и пощупал ребра. Похоже, переломов не было, просто сильный ушиб. Он вспомнил, как в детстве прыгнул в водопад, под которым оказалось очень мелко, и как радовалась мать, что у него оказались такие прочные ребра. Он попытался встать на ноги и сдержал крик боли, радуясь, что может себя контролировать. Он почувствовал себя настоящим мужчиной и обрадовался — этого ощущения он не испытывал уже очень давно. Прихрамывая, он добрался до двери. Похоже, стальная, судя по тому, какая она холодная. Изнутри на поверхности не обнаружилось ни ручки, ни шляпок болтов.
Через несколько минут снаружи послышались шаги и звук ключа в двери. Дверь открылась, и в ярких лучах заходящего солнца ему удалось разглядеть в проеме только три силуэта. В комнате включили свет, и зажглась простая лампочка, висевшая на проводе под потолком. Двое вошли, а третий остался снаружи, закрыв за ними дверь.
Огюстэн моргал, стараясь привыкнуть к свету. Эти двое оказались Гриффином и светловолосой девушкой, державшей поднос с медикаментами.
— Ну, вот он! — произнес Гриффин, складывая руки на груди.
— Верните мне бумажник, — сказал Огюстэн, — и телефон. — Даже произнося слова едва слышно, он почувствовал, как в груди все разрывается.
— Само собой, — хмыкнул Гриффин и повернулся к женщине: — Итак? Ты сказала, что хочешь его осмотреть.
Она поставила поднос на землю. Нескладная, кожа да кости, с птичьими чертами лица. Она знала об этом и под его взглядом чувствовала себя явно неловко. Бледная веснушчатая кожа, блестевшая от обильно нанесенного крема от загара. Простой серебряный крестик, висевший на цепочке вокруг тонкой шеи. Она немного отступила назад и слегка наклонила голову, чтобы упавшие волосы прикрыли лицо.
— Вы кто, черт возьми? — с вызовом спросил Огюстэн.
— Я пришла вас осмотреть, — ответила она. — Это не займет много времени.
— Осмотреть меня?
— Убедиться, что ничего не сломано и не разбито. — Она нахмурилась, видимо, заметив его французский акцент. — Вы понимаете, что означает «не разбито»?
— Да, — язвительно отозвался Огюстэн. — Я понимаю, что означает это слово. А если разбито?
Она бросила вызывающий взгляд на Гриффина.
— Тогда я отвезу вас в больницу.
«Так, так, так», — подумал Огюстэн. Он приставил руку к боку, вздрогнул и с трудом выдохнул.
— Я думаю, что у меня наверняка что-то разбито.
Девушка коротко хихикнула и приложила ладонь к губам, словно застеснявшись какого-то своего поступка. Неожиданно для себя самого Огюстэн почувствовал к ней симпатию.
— Так вы — доктор? — поинтересовался он.
Она отрицательно покачала головой:
— Не совсем. Нет.
— Но меня сбила машина, — запротестовал он. — У меня могут быть серьезные повреждения. Мне нужен…
Раздался стук, и из-за двери высунулась коротко стриженная голова молодого парня.
— Что еще? — раздраженно спросил Гриффин.
— Звонят из авиакомпании, — ответил юноша. — Хотят поговорить с вами.
— Я занят.
— Кредитная карточка на ваше имя, сэр. Они хотят с вами поговорить.
Гриффин раздраженно вздохнул — начальник оказался в ловушке своей собственной значимости.
— Осмотри его и сразу уходи, — бросил он женщине. — И не позволяй с собой разговаривать.
— Хорошо, — согласилась она.
— Рамиз дежурит на улице. Если возникнут проблемы, просто крикни и позови его. Он знает, что делать.
— Ладно.
Дверь закрылась, и в замке повернулся ключ. Огюстэн улыбнулся женщине.
— Ну что же, — сказал он, потирая руки, — займемся осмотром?
III
