Рабы

— Выходит, что после эмира в тумене осталось много его людей. И воришки водятся. Захватить явных врагов и передать их центральной власти — это тоже наша задача. А задача таких людей, как вы, находящихся на службе у бухарского народа, помочь нам…

— Слушаюсь! — прижав ко лбу правую руку, поклонился Урман-Палван, не глядя на председателя, и отвернулся, чтобы стряхнуть пепел с папиросы.

— Но сначала надо собрать и отобрать все оружие, все, сколько сумеем, без остатка. Понятно? С этого и начнем. Вы знаете людей и поможете нам.

— Здешние люди знают друг друга. Советуясь с нами, с людьми, отдавшими душу ради укрепления народной власти, вы достигнете своей цели и избежите ошибок.

— Как говорится: «И рубин у нас, и друг при нас». Так, что ли, Палван?

— «Одежда, скроенная по совету друга, не будет коротка!» — ответил Урман-Палван.

— Ладно. Составьте список враждебно настроенных и тех, кто хранит оружие. А рассчитаемся с ними мы сами.

— Это хорошо, — согласился Урман-Палван. — Но…

И он не спеша затянулся папиросой, сощуренными глазами зорко следя, насколько нетерпелив его собеседник.

— Так что? — поторопил его председатель.

— Я хотел сказать, что время такое — каждый себя выдает за жертву эмира, за бедняка, за угнетенный класс. Не верьте вы словам. Как говорится: «Не верь чужим слезам, верь своим глазам».

— Обязательно! — согласился председатель и рассказал как бы в подтверждение слов Урман-Палвана такой случай:

«Наш отряд, преследуя эмира, вошел в Гиждуван. Увидели большой дом и решили сделать там привал.

Во дворе встретил нас босоногий работник в рваном халате, опоясанный веревкой.

— Ты тут кто? — спросил у него начальник отряда.

— Я, — говорит он, — батрак, слуга хозяина.

— А хозяин где?

— Сбежал, чтоб ему пусто было!

— Ну, тогда размещай нас.

— Пожалуйте, пожалуйте, занимайте хоть весь дом, в нем никого нет. В приемной комнате ковры есть. В амбаре рис, сахар, мука, ячмень, чай — все есть!

Показал на конюшню:

— Здесь корова, быки, лошадь, курдючные бараны есть.

— Ладно, — ответил начальник, — открывай приемную комнату.

Открыл он дверь, входит начальник и глазам не верит: вся комната убрана так, будто в ней только что жили, — дорогие ковры, вышивки, атласные одеяла, все на месте. Подозвал работника.

— Ты сколько лет работаешь у этого хозяина?

— Двадцать.

— А где ты спишь?

— Зимой в хлеву со скотом, а летом перед хлевом.

— А на чем спишь?

— Зимой на соломе, а летом на голой земле сплю.

— А на таких одеялах спал ты когда-нибудь?

— Никогда в жизни и не подходил к таким.

— Эх, — сказал начальник, — на, возьми, с этой ночи спи на них.

— Дай бог тебе здоровья.

Взял он атласное одеяло, а начальник ему объяснил:

— Меня благодарить не за что. Ты это одеяло сам заработал за двадцать лет. Все это богатство твоими руками хозяин заработал.

— Золотые слова! — отвечает. И отнес одеяло в какую-то комнату.

Обошли весь дом, но в комнатах, кроме нескольких паласов да чайников, ничего стоящего не оказалось. Только в крайней комнате на гвозде висели два шелковых халата, обшитых широкой тесьмой, да на полочке около них лежали шелковый пояс, дорогая золототканая тюбетейка и словно второпях брошенные в углу новенькие лаковые сапоги, штаны и рубашка.

— А ну, брат, — позвал начальник, — иди сюда.

— Что господину угодно?

— Я, говорит, тебе не господин, а товарищ. Бери эти халаты и всю одежду и одевайся немедленно, — это все тобой заработано за двадцать лет.

Работник вышел в другую комнату, скинул свои лохмотья и надел все, что ему дали. Входит и смеется:

— Этот наряд мне и не к лицу.

— Ерунду говоришь! — отвечает начальник. — Все, что раньше служило богачам, теперь пойдет на службу трудящимся. Иди покажи красноармейцам, где там у вас ячмень, пускай лошадям засыплют.

— Ой, еще раз спасибо! — кланяется.

Лошадей своих мы поставили в стойла, задали им сена, красноармейцы и партизаны, расстелив шинели, прилегли отдохнуть. Командиры собрались в приемной.

Позвал начальник опять этого работника.

— Покажи-ка хозяйские припасы.

— Пожалуйте! — отвечает и покорно ведет его во внутренний двор. Открыл небольшой амбар, показал припасы. Были там чай, сахар, рис, масло.

Начальник дал ему пудовую голову сахара и несколько пачек чая:

— Кушай на здоровье!

Затем выдал продукты для отряда, с расчетом на день. На амбар снова повесил замок, а ключ отдал работнику.

— Вот, — говорит, — теперь и ты хозяином стал. Он отвечает:

— Хорошо, что раньше не был хозяином, а не то теперь плакал бы, отдавая такие вещи!

Оторвал от сахарной головы бумагу, лизнул сахарную голову и причмокнул:

— Ой, как сладко! Как хорошо!

— А хозяин твой богат был?

— Ой как богат! Один из четырех главных богачей у нас, в Гиждуванском тумене.

— Где же он свои богатства спрятал?

— Он хитер был. Как только началась война, он свои богатства день и ночь вывозил отсюда. Вчера ночью, когда эмир отсюда убежал, из дома Абдуллы-хозяйчика, хозяин мой последнюю арбу вывез. Переправился через Зеравшан и теперь где-нибудь по Каршинской степи