- Виктор Сергеевич, вы позволите? - и вынул из кармана пачку сигарет.
- Конечно, голубчик, конечно, - закивал Виктор Сергеевич, - мне доктора запретили, так я хоть понюхаю… Закуривайте, не чинитесь. А вот и пепельница имеется.
И, воровато оглянувшись, будто бы кто-то посторонний мог его увидеть, Виктор Сергеевич достал из стола маленькую железную пепельницу, украшенную звездами, а также серпами и молотами.
- Эта пепельница живет в этом кабинете уже семьдесят лет, - с гордостью сказал он, - скольких хозяев пережила… И нас с вами переживет.
Артур, который слышал историю пепельницы уже раз пятьдесят, кивнул и закурил.
- Вы покурите, а я пока…
И Виктор Сергеевич, выдвинув ящик стола, достал коробочку с пилюлями, вынул из нее шарик голубого цвета и, закинув его в рот, принялся трудолюбиво сосать его.
- Доктора, понимаете ли… Каждые два часа. А что сделаешь! Старость не радость…
И Артур как минимум в тридцатый раз сделал возмущенное лицо:
- Да какая там старость, Виктор Сергеевич, побойтесь Бога! Вы еще нам, молодым, сто очков вперед дадите!
- Ну ладно, ладно, хватит заливать… - видно было, что Виктор Сергеевич доволен грубой лестью Артура. - Сто очков… Куда уж!
Артур изобразил недовольство коварным притворством цветущего и полного жизненных сил Виктора Сергеевича, но промолчал. Ему не хотелось продолжать этот идиотский диалог о старости и радости.
- Ну, что там по нашему вопросу? - Виктор Сергеевич наконец перешел к делу. - Порадуете меня, старика?
Артур деликатно выпустил дым в сторону и, нахмурившись, ответил:
- Работа идет, но окончательного результата пока нет. Я говорю вам об этом прямо, потому что терпеть не могу очковтирательства.
- И правильно, - одобрил Виктор Сергеевич, - прямые ответы на прямые вопросы - лучший способ дозна… общения. Однако хотелось бы услышать подробности.
- Извольте, - ответил Артур и загасил окурок, - все, что знаю, расскажу. Медаль…
- Объект, - перебил его Виктор Сергеевич, - лучше говорите - объект.
- Да, - кивнул Артур, - совершенно с вами согласен… По докладам агентуры - следы объекта обнаружены в одной петербургской семье. Он был куплен сразу же после войны в антикварной лавке.
- Ай-яй-яй! - сокрушенно покачал головой Виктор Сергеевич. - Война, блокада… Такое страшное время!
Сам он во время войны был десятилетним мальчишкой, и его семья, главой которой был подполковник НКВД, никаких материальных и тем более продовольственных проблем не испытывала.
- Да, страшное время было, - кивнул Артур, - теперь дальше. Сами члены семьи не имеют представления об истинной ценности объекта, да его у них и нет. Недавно в их квартире побывали воры, и мед… объект был украден.
- Ну-ну, - Виктор Сергеевич подался вперед, - это что же получается - след утерян?
- Никак нет, - четко ответил Артур, - наши информаторы из криминальной среды донесли, что кое-кто слышал про наличие такой вещи, как наш объект. Вы уж простите меня за такие определения как «кое-кто». Вам ведь не нужно знать, что карманник Брумель в разговоре с бандитом Хряпой сказал то-то и то-то. Я правильно понимаю?
- Совершенно правильно, голубчик, - поморщился Виктор Сергеевич, - эти все карманники, майданники, хряпы всякие… Уж увольте.
- Вот и я говорю - не стоит, - кивнул Артур, - в общем, объект на горизонте. Теперь осталось только вычислить всю цепочку людей, которая приведет нас к нему, и объект окажется в наших руках. Главное - я твердо уверен, что он есть и получение его - только вопрос времени.
- Очень хорошо. Прекрасно, - Виктор Сергеевич потер сухими сморщенными ладонями и сделал скорбно-ответственное лицо, - продолжайте работу и не забывайте, что на карте не только значительные средства, которые нужны нашим больным детям и немощным старикам, но и достояние российской истории. Ну да что я вам говорю… Вы лучше меня знаете это.
Артур встал и спросил:
- Разрешите идти?
- Ну что вы, ей-богу? - скривился Виктор Сергеевич. - Мы же не в казарме, в конце концов. Да, наша работа…
- И опасна, и трудна, - Артур позволил себе чуть улыбнуться.
- Да нет… - Виктор Сергеевич вздохнул. - Это у МВД она просто опасна и трудна. А у нас она гораздо опаснее и труднее. И, как вы понимаете - важнее. Нас никто не знает и не узнает никогда… Вот только тут мы и существуем. А там, среди мирных граждан, мы - никто. И они даже не подозревают, что среди них ходят никому не известные люди, которые вершат…
- Разрешите идти? - Артур повторил свой вопрос, потому что слушать излияния старого Очень Важного Специалиста было удовольствием ниже среднего.
- А? - Виктор Сергеевич рассеянно посмотрел на Артура. - Да, идите, голубчик. Идите и служите своему народу. И поторопитесь.
Артур снова щелкнул каблуками и, четко развернувшись через левое плечо, пошел к двери.
Не оглядываясь, он вышел из кабинета и, аккуратно притворив за собой дверь, театральным жестом отер пот со лба.
Молодой полковник с прозрачными голубыми глазами хмыкнул и спросил:
- Идете вершить?
- Ага, - ответил Артур, - а также служить своему народу.
- Желаю успеха, - сказал полковник таким тоном, будто пожелал Артуру удачи на тотализаторе.
- И вам того же, - в тон ему ответил Артур и вышел из приемной Очень Высокого Места.
Идя по коридору, ведущему к выходу на улицу, он шевелил губами и, только покинув стены Очень Высокого Места и отойдя от него на достаточное расстояние, позволил себе прошипеть сквозь зубы:
- Тварь! Больные дети… Немощные старики… Гнида! Достояние российской истории…
Сука! Ведь он уже почти мертвый, а жадности - как у десятка живых…
Остановив проносившуюся по Кольцу машину, он сел рядом с водителем и сказал:
- На Ленинградский вокзал.
В его мозгу прокручивались мысли, как обвести вокруг пальца родную контору и заполучить медальон себе. И при этом не вызвать ни малейших подозрений. Они с Графом давно задумали эту операцию, по завершении которой каждый из них мог спокойно уйти на пенсию, прикупив по островку в Тихом океане… В конце концов, Воронцов прекрасно понимал, что если медальон попадет в руки ОВС, в чьем кабинете он только что был, то государство не получит ни гроша из похищенной воровской казны…
