– Нет, это все не то! – перебил ее Маркиз. – Нет ли у тебя костюма обезьяны?
– Кого? – Мила не очень удивилась, только немного задумалась. – А тебе какая нужна обезьяна?
– Ну, человекообразная, и побольше! Ты же понимаешь, в костюм мартышки я вряд ли влезу…
– А, у нас как-то несколько лет назад пытались снять римейк «Кинг-Конга», так вот там должны были остаться костюмы горилл.
Мила окинула Леню профессиональным взглядом и задумчиво добавила:
– Пожалуй, для гориллы ты мелковат, но, если кое-где подложить ваты, может быть, сойдет…
– Спасибо тебе, рыбка моя золотая! – Леня решил не обижаться на «мелковатого».
На следующее утро к обезьяннику петербургского зоопарка подошла хорошо одетая дама с пышными белокурыми волосами, отдающими легкой рыжиной.
Петербургский зоопарк в отличие от зоопарков других крупных городов расположен в старой части города, поэтому он очень тесный. Кроме того, его много лет не ремонтировали, и большинство помещений для животных плохо приспособлены для жизни четвероногих постояльцев и больше всего напоминают следственный изолятор. В этом смысле помещение, где живут обезьяны, наверное, самое характерное – недаром камеры в отделениях милиции называют «обезьянниками».
Белокурая дама, бережно прижимая к груди сумочку, вошла в обезьянник и брезгливо огляделась. В этот ранний час здесь не было никого, кроме нее и обезьян.
– Ну и местечко он выбрал! – проговорила она вполголоса. – Один запах чего стоит!
По обе стороны от узкого прохода стояли тесные клетки, в которых размещались ближайшие родственники человека.
Слева от входа жила целая семья мартышек. Несколько молоденьких обезьянок играли в подвижную игру, отдаленно напоминающую пятнашки. Две мартышки постарше смирно сидели в углу клетки, выбирая друг у друга насекомых, – видимо, у них был медовый месяц. Еще одна обезьянка баюкала крошечного детеныша.
Дальше по коридору была клетка побольше, которая в первый момент показалась посетительнице пустой. Далеко не сразу она заметила в углу, на груде соломы, огромную грустную обезьяну с большим плоским лицом китайского философа. Надпись на клетке поясняла, что это – орангутанг с индонезийского острова Калимантан.
Орангутанг порылся в груде соломы, вытащил оттуда морковку, удивленно осмотрел ее, как будто никогда прежде не видел ничего похожего, и задумчиво откусил половину. Потом он заметил посетительницу и, как положено гостеприимному хозяину, протянул ей остаток морковки.
Дама шарахнулась от щедрого орангутанга и прошла дальше.
В следующей клетке сидел гамадрил.
Эта крупная обезьяна с собачьей головой и некрасиво оттопыренным задом казалась злой пародией на человека. Она была смешной и в то же время очень опасной. Женщина уже почти прошла мимо клетки гамадрила, когда тот вдруг вскочил и метнулся к ней, свирепо оскалив длинные желтоватые клыки.
Женщина инстинктивно шарахнулась от него, хотя и понимала, что их разделяют прочные железные прутья, и слишком близко подошла к клетке, расположенной по другую сторону прохода…
И тут же вскрикнула от ужаса: ее обхватили огромные косматые лапы, высунувшиеся из-за решетки.
– Помогите! – вскрикнула она, когда к ней вернулся голос.
От страха крик вышел негромким и каким-то сдавленным. И никто, конечно, не поспешил ей на помощь. Сторож обезьянника, наверное, пил чай или занимался каким-нибудь другим столь же общественно- полезным делом, а больше никого поблизости не было.
Косматые лапы крепко держали женщину, но больше ничего не происходило.
Прошло, может быть, полминуты, которые показались женщине бесконечными, и она наконец решилась осторожно оглянуться. Вывернув шею, несчастная увидела прямо у себя за спиной огромную оскаленную морду с маленькими злобными глазками.
«Горилла!» – мелькнула у нее в голове ужасная мысль.
Она тут же вспомнила многочисленные фильмы и рассказы о самых огромных и сильных обезьянах в мире, которым ничего не стоит голыми руками (или лапами?) убить льва или вырвать с корнем двадцатиметровую пальму.
Правда, эта горилла показалась ей не такой огромной, как те, в фильмах, но для того чтобы растерзать беззащитную женщину, и такой вполне достаточно.
Перехватив ее испуганный взгляд, горилла оскалила свою пасть и зарычала.
От этого рычания кровь в жилах у женщины застыла, как будто внезапно наступил январь, а рыжеватые волосы встали дыбом, как от шампуня для увеличения объема волос.
– Помогите! – крикнула она еще раз, немного громче, но на ее крик снова никто не примчался.
Тогда она вспомнила, что современная женщина не может рассчитывать ни на кого, кроме себя самой, и решила бороться до конца и дорого продать свою жизнь.
Почувствовав, что хватка гориллы немного ослабела, она схватила сумочку, которую все еще прижимала к груди, и изо всех сил ударила ею по косматой лапе.
Одна лапа разжалась, но вторая все еще держала женщину за левое плечо. Тогда она развернулась и принялась лупить наглую зверюгу по морде, приговаривая:
– Ах ты, гадина! Ты еще не знаешь, с кем связалась! Ты не знаешь, на кого лапу подняла! Ты, уродина волосатая, пожалеешь, что на свет родилась! От меня матерые уголовники бегали! У меня инспектор ГАИ прощения просил!
Неизвестно, то ли эти слова произвели на гориллу сильное впечатление, то ли само неожиданное сопротивление жертвы выбило ее из колеи, но горилла отпустила женщину.
Та испустила крик радости… который тут же перешел в стон разочарования: ее-то горилла отпустила, но сумочку схватила зубами и утащила к себе в клетку!
А в сумочке… в сумочке находилось то, из-за чего она сегодня приехала в этот обезьянник, – бесценное бриллиантовое колье!
– Сволочь бесхвостая! – воскликнула женщина, в бессильной ярости ухватившись за прутья решетки.
Горилла, словно издеваясь над ней, склонилась над сумкой и оскалила пасть.
– Отдай сейчас же! – прорыдала женщина, понимая, что никакие уговоры ей не помогут и сумочка безвозвратно потеряна. Если только… если только она не решится войти в клетку к горилле и вступить с ней в единоборство!
Но об этом страшно было даже подумать!
Тут на глаза женщине попалась швабра, оставленная в углу сторожем обезьянника.
Вооружившись этой шваброй, женщина вернулась к клетке гориллы, просунула швабру между железными прутьями и попыталась достать сумочку.
Однако горилла была начеку.
Видимо, она решила, что это новая игра, и эта игра ей очень понравилась.
Горилла хитро посмотрела на женщину и отодвинула сумочку немного дальше от швабры.
– Ну же ты и зараза! – пробормотала женщина и сделала еще одну попытку дотянуться до своей потери. Ей это почти удалось, но в последний момент горилла опять оттащила сумку.
Женщина чуть не заплакала от безысходности.
Тут откуда-то сзади до нее донеслось утробное ворчание.
– Ну что там еще? – проговорила она, обернувшись.
С другой стороны прохода, ближе ко входу, на нее смотрел ее старый знакомый орангутанг. Он достал из своих закромов очередную морковку и от всего сердца предлагал ее посетительнице – видимо, она ему приглянулась, и он хотел наладить с ней контакт.
В первый момент женщина хотела отшить косматого ухажера, но потом у нее мелькнула свежая мысль.
Она подошла к клетке орангутанга и взяла просунутую сквозь прутья морковку. Орангутанг обрадовался и громко заухал – видимо, ожидал, что в благодарность за угощение женщина уделит ему толику своего внимания. Но она отвернулась от него, подошла к клетке гориллы и показала той морковку:
