нулевой ничьей и стала собирать вещи в Германию, а наши попрощались с чемпионатом мира до следующего отборочного цикла.
- Команда сделала все, что в ее силах, добиться большего, выходит, она сегодня не могла, — грустно комментировал исход матча Юрий Сёмин. — Функциональная готовность сборной России была вполне нормальной, настрой — запредельный. Перед нами стояла задача выиграть, но она осталась невыполненной, и я не могу сетовать на невезение или на что-то еще. Нам не хватило индивидуального мастерства, нестандартных ходов. Так сложилось, что завершающий матч мы проводили на поле главного конкурента. Рассчитывать на положительный результат именно в этой игре было нелегко. Но я привык бороться до конца, и мы делали это вместе с командой. Других футболистов у нас все равно нет — факт, от которого не уйти. А есть вполне реальные основания полагать, что эту сборную ожидает хорошее будущее. Подрастает группа молодых, перспективных футболистов, которые, надеюсь, еще не раз смогут почувствовать вкус больших побед. Их надо поддержать, помочь им раскрыться. Другого выхода у нас попросту нет.
Не успел прозвучать финальный свисток итальянского арбитра Розетта, как в кулуарах уже начали обсуждать очередную смену тренера в сборной России. Хотя, выступая под руководством Сёмина, наша главная команда не проиграла ни одного даже товарищеского матча. Он ушел из сборной непобежденным!
— Советую всем глубоко вдохнуть и как можно скорее успокоиться, — призывал заслуженный тренер России Валерий Газзаев. — В эмоциональном запале проще дойти до истерики, нежели сделать правильный анализ происшедшего, а вслед за ним разумные выводы. Впрочем, первый из них лежит на поверхности: сегодня сборную возглавляет квалифицированный тренер, я не вижу оснований для его отставки.
— Эту команду в общем-то не за что даже ругать, — утверждал заслуженный мастер спорта Евгений Ловчев. — Ее можно только пожалеть и посочувствовать Юрию Сёмину, которого уговорили принять сборную на краю пропасти, и он, со своей стороны, сделал все, что смог.
— Надеюсь, что Сёмин продолжит работать с национальной сборной, — не хотели верить в его отставку ни седые ветераны (например, заслуженный тренер СССР Герман Зонин), ни делавшая первые шаги на тренерском поприще, но обогащенная европейским опытом молодежь (Игорь Шалимов).
И болельщики не оставались в стороне.
«Я не считаю, что Сёмин как тренер слабее Бескова или Лобановского, — выражал свое мнение популярный поэт Михаил Танич. — Видите — он ушел из 'Локомотива', и через какое-то время команда посыпалась. Он знает какие-то секреты человековедения. Он — оптимальная кандидатура для сборной».
— Сёмин способен объединить команду, — со знанием дела комментировал ситуацию народный артист России Михаил Боярский. — Неудачу сборной нельзя считать его личным поражением потому, что он принял команду в исключительных обстоятельствах.
— Сёмин — талантливый и интересный человек, — считает Валентин Гафт. — Его любят, уважают, ценят. Он умеет организовать людей и воздействовать на них. У него есть воля, темперамент, нужная резкость. Он вырос в хорошего тренера.
Однако сам Сёмин оказался на распутье. Давненько его детище, его любимый клуб так не трясло, как к концу сезона-2006.
«Безумно жалко было потерять ТАКУЮ команду», — сокрушался Валерий Баринов.
И некому было найти те башмаки, которые остановили бы спуск «Локо» под турнирные горки. Лидер московского «Динамо» Дании после матча второго круга с «Локомотивом» в недоумении разводил руками:
«Весной нам противостоял очень сильный соперник, который страстно желал выиграть. Теперь 'Локомотив' не узнать».
После апрельских проводов Сёмина железнодорожники продолжали исправно накапливать очки, и эта преемственность успокаивала, навевая привычные представления о том, что осенью по традиции команда проскочит финишный отрезок сезона экспрессом. Однако с каждым месяцем «Локомотив» все больше напоминал товарняк, который мается в простоях, пропуская вперед скорые, литерные поезда. С горем пополам преодолев в Лиге чемпионов македонский перегон под названием «Работнички», он застрял на австрийском, уступив явно не перворазрядному венскому «Рапиду», из игроков которого еще не успело выветриться отпускное пиво. А перейдя на рельсы Кубка УЕФА, проскочил норвежскую станцию Берген, одолев в двух матчах «Бранн», а путь на весну будущего года проложил себе за счет явных слабаков — датского «Брондбю» и израильского «Маккаби» из Петах-Тиквы. Это был, конечно, какой-никакой, а успех, но, как замечали обозреватели, «что-то уходило из того духа, которым был славен наш чемпион, из того образа команды-семьи, что создавался годами». Казалось, заготовленного при Сёмине запаса прочности хватит не на один сезон, но накопленный капитал оказался не то что израсходован, а промотан за считанные месяцы.
— У Сёмина в команде была четкая организация и понятная иерархия, — рассуждал Франсиску Лима. — Каждый знал, какие у него права и обязанности. У его сменщика не было ни авторитета перед командой, ни такого же единения с футболистами. И мы уже не играли так хорошо, как раньше. Я Палычу верю абсолютно.
Необходимость возвращения Сёмина в «Локомотив» выглядела настоятельной, напрашивалась, и в начале ноября он подал в отставку с поста главного тренера сборной. Хотя ему было приятно, что игроки, его подопечные в сборной единодушно выступали за продление сёминского тренерского мандата. И Виталий Мутко, и Роман Абрамович уговаривали его: оставайся. Да и сам он не хотел расставаться с перспективной командой, к которой успел прикипеть и к которой требовалось только приложить заботливые тренерские руки. Но страна, а особенно пресса, уже бредила тренером-иностранцем, видя в нем панацею от всех наших российских бед и условностей. При стенаниях на каждом шагу прессы: вот приедет иностранный барин, и только он нас рассудит, работать ему становилось невмоготу. И он решил, что российский футбол, его главная команда должны пройти и этот этап.
— Тренер сборной и тренер клуба — две абсолютно разные профессии, — разводил Сёмин дипломатию, объясняя свой уход. — В первом случае у тебя гораздо больше представительских функций, чем практической работы. Мне к этому, честно говоря, привыкнуть было очень тяжело: на протяжении многих лет я привык к совершенно иному режиму работы. Находился в постоянном контакте с игроками, имел время на исправление различных недочетов. Я объяснил это президенту РФС, признался в том, что мне гораздо ближе работа клубного тренера. После чего поблагодарил Мутко за сотрудничество.
В отличие от некоторых своих предшественников, Сёмин не искал оправданий в каких-то организационных недочетах, которые при желании всегда можно обнаружить.
«Вне всяких сомнений, РФС создал для сборной все условия, и я за это ему очень благодарен, — говорил он. — Готов продолжать работу с Мутко в любом качестве, в каком он сочтет нужным. Разумеется, несу ответственность за все матчи, в которых руководил национальной командой».
Сёмин хотел и мог выстроить сборную, способную, как и сотворенный им «Локомотив», удивить футбольный мир. Но, работая не в режиме МЧС, а за обычный четырехлетний цикл европейского или мирового первенства. Тогда из сборной тоже могло получиться нечто надежное, на годы вперед. Однако интуиция подсказывала ему, что момент для капитального строительства, увы, не тот. И он ушел.
Косвенно подтверждал это и знающий Сёмина лучше многих других Валерий Баринов.
— У Сёмина есть определенный внутренний азарт — желание сделать то, что невозможно, — замечал популярнейший актер. — И не только желание — умение тоже. Но подчеркну: не нахрапом, не в пожарном порядке, а с помощью тщательного, размеренного, кропотливого труда.
Несмотря на небывалую для Сёмина нервотрепку последних лет, напрямую не связанную с собственно игрой, он не жалел, что весной 2005 года ушел из «Локомотива».
«За этот период многое в моей жизни изменилось, — рассказывал умудренный футбольным и жизненным опытом тренер. — На некоторые вещи нынче смотрю по-другому, не в розовом цвете, как раньше. Когда-то я сказал, что могу работать только в клубе, а не в сборной. Потом понял, что погорячился. И даже однажды пожалел, что не согласился продолжить работу в сборной, хотя для себя тогда уже все решил. А мог ли я не уходить из 'Локомотива'? Такая в тот момент сложилась обстановка, что мне нужно было уйти. Другое дело, хотелось быстрее вернуться в 'Локомотив'. Увы, не получилось».
