История эта долго смаковалась скучающими чудовскими обывателями, и Королевы, устав от сплетен, замкнулись. У отца появился повод для запоя, и он сорвался. Его, правда, не увольняли, даже несмотря на прогулы. Специалист какой-никакой, другие ведь тоже пьют, да и сочувствовало начальство Королеву из-за дочери.
После его «самоубийства» прежние друзья-собутыльники еще долго навещали квартиру, помянуть покойного да «защитить» вдову, которая получила анонимное письмо, где прямо говорилось, что ее мужа убили из-за Анжеликиных проделок в Питере. Женщина отнесла письмо в милицию, только там сказали, что это, по всей вероятности, злая шутка соседей, и посоветовали выбросить его и забыть.
Она послушалась. А потом из Петербурга приехали двое в штатском. Бесцеремонно выкинули из квартиры приятелей мужа и обосновались в ней сами, якобы для того, чтобы охранять Марию Игнатьевну. Спрашивали, правда, все больше об Анжелике – не появлялась ли та, не звонила ли? Перепуганная и ничего не понимающая женщина покорно отвечала на все вопросы.
Сидя в душной квартирке рядом с безмолвной, одетой в черное, женщиной, агенты Арсеньева, не таясь, обсуждали ситуацию.
– Я бы на месте этой Королевой, – заметил один из них – сержант Моздратенко, бывший постарше и потому обычно бравший слово первым, – ушел бы на дно и нос сюда не казал!
Женщина повернула голову, услышав свою фамилию, но тут же, сообразив, что обращаются не к ней, отвернулась с безразличным видом.
Второй, Семен Багин, тоже сержант, но младший и по чину и по возрасту, бросил на нее взгляд и спросил тихо у напарника:
– Так значит, напрасно… – он скосил голову на плечо, изображая повешенного.
Моздратенко поморщился глядя на него.
– Прекрати!
Багин пожал плечами. Сигаретный дым плавал под абажуром.
В доме напротив находилось еще двое милиционеров. Капитан Сотников учел неудачный эпизод на стройке и в этот раз увеличил количество людей, призванных перехватить киллершу. Один из ментов был вооружен оружием аналогичным тому, что послужило ей в деле с Лагутиным, – винтовкой ВСК-95.
Степан проехал по улице, вглядываясь в номера на домах. Притормозил возле визгливой ребячьей стайки, игравшей не то в пятнашки, не то в войнушку.
– Эй! – Степан опустил стекло и окликнул пацанов. – Где здесь дом четырнадцать?
Мальчишка, совсем крохотный – как его родители одного отпускают, подошел ближе и, глядя на водителя лучистыми глазенками, показал рукой в сторону.
– Не слушайте его, дяденька! – вмешался другой, бесцеремонно оттолкнув карапуза. – Он еще цифр даже не знает, он же маленький. Дом там.
Он махнул рукой в противоположном направлении.
Увлеченный беседой с малышней, Степан даже не заметил, как к его машине с другой стороны улицы подбежал молодой парень в кожаной куртке и черной шапке.
– Ты Степан?
– Да, – ответил он с небольшой задержкой.
Спрашивающий выглядел дружелюбно и держал руки на виду.
– Пусти в машину, погреться.
Степан отпер дверь и парень сел рядом с ним.
– Хорошая машина, – заметил он. – Твоя?
– Нет, – Степан тронулся с места.
– Я Даня, – представился запоздало пассажир и сунул Степану крепкую широкую ладонь, украшенную полустертой татуировкой.
Татуировкой Степана было не смутить, у самого была парочка – память о Павловске, футбольном клубе и девушке Наташе, которая, возможно, и не стоила столь долгой памяти, но удалить синее сердечко с ее именем, проткнутое непременной стрелой, все не доходили руки.
Смущало другое – Даня явно был из породы бойцов, и его присутствие здесь могло обозначать, что все обстояло не так просто, как представлял себе поначалу Степан. Под курткой у Дани оттопыривалась наплечная кобура.
– Значит, так! – сообщил он. – В квартире у Маркизы сейчас двое приезжих. Судя по всему, менты. Чудовские пытались с ними какие-то контакты навести – типа, давайте сотрудничать. Но их отшили. Ждут они, конечно, саму Маркизу. Мы здесь на одной квартирке обитаем, сейчас туда поедем, а там уже решим, что делать!
– Да не боись ты! – добавил он, заметив что Степан напрягся. – Мы свои. Я, правда, с Маркизой не знаком, но приказ получил жизнь отдать да тебе помочь… Так что ты здесь у нас вроде босса сейчас будешь. Только не возгордись и нас слушай, у тебя ведь опыта никакого, верно?
– Никакого, – согласился Степан, понимая без разъяснений, о каком опыте сейчас идет речь.
– То-то и оно, – закончил Даня и показал вперед. – Вон там в переулочек сверни.
Даня и его напарник базировались в однокомнатной квартире с оборванными старыми обоями, из под которых выглядывали газеты еще советских времен с фотографиями передовиков производства, вкалывающими за станками. Напарник – плечистый мужик в полосатом свитере, восседал за шатающимся столом, составлявшим вместе с раскладушкой и древним буфетом почти всю мебель в квартире. На столе стояла початая бутылка «Гжелки». Степан из вежливости выпил сто грамм. Закусили шоколадками «Кэдбери», которые производятся тут же, в Чудове.
От второй порции он отказался.
– Ларик! – напарник выпил свою и только после этого протянул руку Степану, не вставая и тут же разъяснил имя. – Илларион. Есть такое имя.
– Знаю, – сказал Степан. – Хорошее имя.
Тот покачал головой, глядя на него изучающе.
– Я не понял, тебя прислали или ты сам вызвался?
– Вроде как сам, – признал Степан.
– Еще того чище, – Ларик поковырял ногтем в зубах. – Ты же, сразу видно, не из суперменов. Или это тот случай, когда внешность обманчива?
Ирония была слишком очевидна, Степан промолчал.
– Ладно! – Ларик наполнил еще – себе и Дане. – Втроем все равно сподручнее будет. Машина у тебя ничего, я в окно видел, как вы подъезжали. Тогда план простой будет – мы вдвоем (он кивнул на напарника) отвлекаем ментов на квартире, ты хватаешь старуху и дуешь отсюда что есть м
– А с ней проблем не будет? – спросил Степан.
– Трудно сказать! – ответил Даня. – По нашим данным, Мария Игнатьевна пребывает в прострации и, похоже, милицию это вполне устраивает. К ней врача вызывали после смерти мужа из-за сердечного приступа, но все обошлось. Не удивлюсь, если эти ребята еще вкалывают ей что-нибудь, чтобы не мешала и вела себя как надо.
– В таком случае, – подхватил Ларик, – твоя задача упрощается донельзя. Берешь дамочку под руки или на руки – она от огорчений исхудала совсем, как ребенок, поди, весит. Сажаешь в машину и уматываешь!
– Куда повезешь-то? – поинтересовался Даня.
– К себе, наверное.
Ларик вздохнул.
– Не к себе, а вот сюда! – он оторвал от обоев кусок и быстро начирикал на нем адрес в Новгороде.
– Это наша хата. – пояснил Даня. – Мы туда с самого начала маркизову мамашу планировали перебросить, да пока не вышло. И так едва не засветились. Забулдыга, у которого мы эту хибару тараканью снимаем, сначала решил, что мы собираемся его выселить и квартиру забрать, как он в газетах каких-то читал. Перепугался и едва милицию не вызвал – придурок. Будто этот однокомнатный сортир кому-нибудь может понадобиться.
Посмеялись.
