безопасности. Человек отчаянно повторяет попытки, но втуне. Однако медведь, даже поднявшись на задние лапы, не может до него дотянуться. Публика смеется. Ситуация кажется тупиковой: человек ухватился за сетку и за один из слоновьих бивней, что поднимаются вверх над опорными столбами, и не шевелится. Но вдруг дергается и кренится на бок, потом еще и еще. В бок ему вонзились две стрелы. Их пустили лучники из стражи, стоящие каждый в своей нише. Выстрелы меткие, точно рассчитанные, стрелы пробили осужденному легкое. Он разнимает пальцы, одна рука безжизненно повисает. Теперь он держится только на одной руке. Третья стрела сбрасывает его обратно на арену под улюлюканье толпы. Медведь тут же бросается на него и одним ударом лапы лишает жизни… Толпа ликует.
Ликует и наш сосед: обернувшись, он объясняет нам, пропустившим начало, что это был убийца, он прикончил лавочника за каких-то пятнадцать сестерциев. Стоимость туники…
На сегодня с исполнением смертных приговоров покончено. Медведя уводят в направлении одной из небольших боковых дверок. Служители приводят в порядок заляпанную пятнами крови арену. С некоторым отвращением мы замечаем, как прямо под нами собирают останки разодранной львом женщины. На тележку сваливают ее тело, которое оседает неуклюжим тюком; в паре метров подбирают руку, чуть поодаль — наполовину обглоданную ногу… Еще один служитель отходит подальше, чтобы что-то подобрать, и возвращается к тележке. У него в руках нечто, похожее на сумку. Нет, он держит за волосы женскую голову… Размахнувшись, он швыряет голову в тележку. На мгновение ее светлые волосы колыхнулись в воздухе, в последний раз. Наш сосед передернул плечами…
Слова Григория Богослова, жившего в IV веке нашей эры, передают атмосферу этих зрелищ, где в буквальном смысле исчезает всякое представление о человечности. Тут всеми завладевает исступление, некое садистское удовольствие, которое само себя подпитывает, хотя публика в целом состоит из нормальных людей. Место, ситуация (публичная казнь), кажется, объясняют отсутствие каких бы то ни было моральных запретов, которые в обычной жизни большинство присутствующих соблюдает.
Григорий Богослов рассказывает, что, если человек спасается от зубов зверей, зрители протестуют, словно чувствуя себя обманутыми и напрасно тратящими время, '…но, когда клыки вонзаются в него, когда он кричит и отбивается, в их глазах нет никакой жалости, и они с ликованием хлопают в ладоши, когда видят, как хлещет кровь'.
Теперь на арену вышли акробаты, показывающие развлекательные номера. Но на них мало кто обращает внимание. Сейчас время перерыва, и действительно, многие поднимаются, заводят беседу, кто-то идет выпить воды из фонтанчиков, которые есть на каждом этаже Колизея, кто-то спускается по vomitoria в уборные на нижнем этаже.
Воспользуемся паузой, чтобы рассмотреть 'с технической точки зрения' Колизей — постройку, изначально задуманную исключительно для зрелищ.
Любопытные факты Секреты Колизея
Чтобы вместить больше людей, Колизей в плане имеет форму эллипса, а не круга. Его трибуны поднимаются под углом в 37°, что обеспечивает отличный обзор с любого места. Мраморные трибуны — ослепительно-белого цвета. Садиться, однако, можно не кому где вздумается. Примерно как на наших стадионах, сектора различаются по 'классу'. Нижний ярус, который ближе всего к арене, предназначен для самых важных персон — сенаторов, весталок, жрецов, магистратов. Выше находится сектор для членов сословия всадников. За ним — места для мастеров различных ремесел, торговцев, государственных гостей и так далее. В самой верхней части трибун, отделенной проходом со статуями в нишах, — места для народа. Для женщин отведен отдельный сектор во избежание, как говорят, 'смешения полов'. Наконец, есть еще один сектор, самая настоящая деревянная галерка, опоясывающая Колизей по всему периметру, — она тоже предназначается для простого народа. В целом этот амфитеатр символически (и в обратном порядке) отображает социальную пирамиду Рима: чем ниже спускаешься здесь, тем выше социальный статус… Среди других общедоступных услуг, помимо питьевых фонтанчиков, расставленных на одинаковом расстоянии в некоторых внутренних коридорах (их всего около ста), есть и кое-что необычное: например, опрыскивание ароматическими жидкостями, розовой, шафранной и другой водой.
Необычен выдвижной навес над Колизеем. Поверху здания зубчатой короной высятся двести сорок массивных столбов, от них тянутся длинные канаты, которые и держат громадное центральное кольцо, висящее над ареной на высоте сорока метров. По этой 'паутине' от краев к кольцу раскатывают, как ковры, полотнища ткани (вероятно, из тонкого льна). Таким образом из длинных клиньев ткани создается навес, защищающий публику от солнца (которое в Риме может быть воистину невыносимым). В центре остается большое круглое отверстие, аналогичное 'Оку' Пантеона… Недавние расчеты показали, что общий вес конструкции, с тканым 'парусом', кольцами, по которым он опускается по тросам, и верхними опорами с лебедками на каждой из них, составляет около двадцати четырех тонн, то есть нагрузка на каждый столб равняется ста килограммам. Так что неудивительно, что натягивать и убирать навесную крышу приставлена целая тысяча военных моряков из Мизена. Ведь нужно выдержать не только напор сезонных римских ветров, но и мощные восходящие потоки, неизменно образующиеся в 'воронке' заполненного публикой Колизея. В этом смысле амфитеатр подобен громадному паруснику.
Образ лодки применим и к арене, но в другом значении. В длину она достигает семидесяти пяти метров, а в ширину — сорока четырех. Как известно, под песком арены конструкции Колизея уходят вниз еще на шесть метров, там устроено несколько подземных этажей. Чтобы покрыть арену деревянным настилом, римские инженеры создали конструкцию из балок, переборок и ребер, очень напоминающую набор судна. Учитывая, что деревянный настил сделан немного 'выпуклым' (для сбора дождевой воды по краю арены, откуда она отводится по системе водостоков и канализационных труб), образ 'перевернутой вверх дном лодки' хорошо иллюстрирует структуру и прочность арены.
А что же находится под настилом? Здесь скрыта подлинная душа Колизея. Как любой театр, он тоже имеет кулисы, только они расположены не по бокам от сцены, а под нею. Сохранились рассказы о настоящих сценических машинах, например, о гигантских китах, внезапно появляющихся на арене: когда они открывают пасть, оттуда выбегает полсотни медведей. В других случаях из-под сцены по ходу действия появляются богатые декорации, даже со скалами и деревьями. Действительно, под песком и настилом находится два подземных этажа с коридорами, лестницами и залами, оружием, клетками для животных, осужденных и так далее. Благодаря особым пандусам можно водружать на арене любые декорации, используя установленные в определенных точках лебедки. Специальные подъемники поднимают наверх гладиаторов и зверей. Все это сценическое оборудование позволяет устраивать самые настоящие 'coup de théâtre'[39], как, например, одновременный выход 'ста львов, чей рык был столь могучим, что все зрители Колизея на мгновение потеряли дар речи'.
Наличие на нижних уровнях огнезащитных перегородок из пеперина напоминает об одной из опасностей, подстерегающих эти темные помещения, где при слабом свете фонарей исполняли свою нелегкую работу рабы, дрессировщики, наставники гладиаторов и так далее. Изначально подземных уровней не было, тогда почти наверняка арену можно было заливать водой для инсценировки морских баталий или для скачек по мелководью лошадей и колесниц. Представления всегда были предельно четко организованы — только так было возможно устраивать зрелища головокружительных масштабов. Когда в 80 году нашей эры император Тит, сын и наследник Веспасиана, открывал Колизей, за сто дней торжеств на арене погибло пять тысяч животных! А вот и факт из истории Траянова Рима: во время празднования победы над даками представления в Колизее шли сто двадцать дней кряду, и во время них было убито 11 тысяч диких животных и 10 тысяч гладиаторов!
