— Она!
— Гажа! — подтвердила Ксения Даниловна. — Но сколько ее здесь?
— А сколько нужно для колхоза? — спросил Мишук.
— Много. На каждый гектар шесть — семь тонн.
— Жаль, что лопаты с собой не взяли! — сказал Санька.
Он был готов хоть сейчас копать гажу. Но Катина мама объяснила, что до добычи далеко. Прежде всего надо узнать, какую площадь занимает пласт гажи и толщину ее слоя. Для этого придется бурить десятки скважин…
Радостные, счастливые вернулись ребята к деду Евсею и Марии Петровне. Ужин ждал юных геологов. Когда они поели, усталость взяла свое. Еще только смеркалось, а все уже спали вокруг костра. Зато проснулись рано — с восходом солнца. Дед Евсей доваривал на костре гречневую кашу.
После завтрака пасечник повел отряд вправо вдоль берега. Вскоре дошли до знакомого Саньке зеленого мыска, от которого протянулась к камню цепочка хилых осинок и берез. Прежде чем ступить на кабанью тропу, сделали короткий привал и надели лыжи. Санька знал, что до камня-следовика можно идти и без них. Но таков был приказ пасечника, и никто не смел его не выполнить.
Добрались до следовика. Дед Евсей не разрешил долго рассматривать на камне большие растопыренные пальцы. Безопасное расстояние до раскинувшегося вокруг камня мха было узкое — всем не разместиться.
— Не задерживайся! — покрикивал старик. — Не скапливайся! Придете налегке — насмотритесь!
Мальчишки с сожалением проходили мимо. И никто, кроме Саньки, не заметил спичечную коробку, лежавшую внизу у самого следовика. Он мог бы поклясться в том, что прошлый раз коробки здесь не было. Сойдя с тропы, Санька подхватил ее и потряс. Внутри что-то перекатывалось. Он открыл коробку. Там лежали четыре пуговицы от его рубашки и записка:
Парень, забери свои пуговицы!
И запомни, что ты не герой, а глупец.
Я скажу это всякому, кто без нужды пойдет туда, где могут быть мины.
Лейтенант Косарев
Санька покраснел, торопливо засунул коробку с запиской в карман и быстро посмотрел по сторонам. Впереди чернел закопченный бок котла. Он, как каска великана, целиком закрывал голову Семы. Сзади шла Катя. Она поправляла лямки вещевого мешка с привязанным к нему чайником и тоже не видела, как Санька поднял коробку.
Преодолели большую половину пути. Плюс неожиданно остановился, пропустил вперед деда Евсея, а сам побежал в хвост отряда, к Марии Петровне. Он будто почуял, что ей трудно.
— Ничего. Иди, иди! — успокаивала его учительница.
Но пес не захотел отходить от нее ни на шаг.
Катина мама предложила Марии Петровне разгрузиться — отдать вещевой мешок. Учительница отказалась от помощи. Не мешок мешал ей, а лыжи, но она так и дошлепала на них до островины.
Переход по болоту отнял много сил. Мальчишки не сразу приступили к оборудованию лагеря. Даже на осмотр островины они пошли после получасового отдыха.
Дед Евсей зарядил ружье и повел ребят вверх по лесистому склону. Лес с этой стороны был хвойный.
— А на том склоне — дубы, — вспомнил пасечник. — Из-за них кабаны на островину повадились — желудями лакомятся.
Под стройными мачтовыми елями ребята обнаружили обвалившийся блиндаж и подковообразные углубления, которые лейтенант назвал пулеметными ячейками. Отсюда, с высоты, тропа просматривалась до самого берега. Здесь два пулеметчика могли отразить атаку целого батальона.
В другую сторону видимость была тоже отличная. Внизу лежало нехоженое болото. Ни одна тропа не нарушала унылого однообразия мхов. Виднелись три островины: две правые — поближе, а левая — далеко.
— На этих я бывал, — сказал пасечник, указав вправо. — Вдвоем с Димкой. А на ту и с ним не хаживал…
— А тропка туда есть? — спросил Вовка.
— Никакой тропы и тогда не было, — ответил старик. — Не ходили туда ни люди, ни звери. Мы шли сначала вроде к этой — левой островине… А где-то посередке шест из мха торчал… Сгнила давно Димкина вешка. Около шеста сворачивали к правым островинам. Вел-то он, а я больше сзади. По его следу и топал. Тут в сторону ни-ни! Есть такие зыбуны, что и на лыжах в тартарары провалишься…
— Дедушка, я у тебя про нарост на дереве спрашивал, — сказал Санька. — Может, ты сейчас припомнишь что-нибудь похожее? Как найдем это дерево, так и дорогу на островины отыщем!
Старик недоуменно покосился на Саньку.
— Чего там в прятки играть! — произнес Мишук. — Надо доложить нашему командиру обо всем!
И Санька, помявшись, рассказал деду Евсею о знаках Димы Большакова и о своей вылазке в болото.
— Ах ты, блудник окаянный! — Пасечник даже притопнул ногой от возмущения. — Вот зачем ты меня обхаживал!
— Не ругайся, дедушка! Мне они уже всыпали за это! — Санька посмотрел на мальчишек. — А сегодня еще раз попало. От лейтенанта! — Он вытащил из кармана коробок. — Нашел у камня… Только им не рассказывайте!
Санька показал под гору, где остались Катя и женщины, и подал деду Евсею записку. Старик прочитал ее, и лицо у него подобрело.
— Ишь как искали! Аж пуговицы заметили! Ни единой, поди, мины в нашем краю теперь не осталось!!
Мальчишки тоже с любопытством прочитали записку лейтенанта. Вовка спросил:
— Как же ты пуговицы поотрывал?
— Гнались бы кабаны за тобой, ты бы и штаны в болоте оставил! — буркнул Санька. — Это, наверно, когда на камень лез. Не помню!
Рассказ о знаках Димы Большакова не помог. Дед Евсей никакого дерева с кольцевым наростом не видел и ни от кого не слышал, что белоус растет вдоль болотных троп. Старик знал только луговой белоус — растение со щетинками и маленькими колосьями.
Дед Евсей повел мальчишек к дубам. Выбрав удобное место, ребята вернулись к женщинам, перетащили в дубовую рощу весь груз и под присмотром опытной в этих делах Ксении Даниловны разбили палатки.
Весь день ушел на устройство лагеря. А когда поужинали у костра и стали расходиться по парусиновым домикам, ноги, как и вчера, заплетались, а веки были свинцово-тяжелые — хоть пальцами поддерживай.
Последними по заснувшему лагерю прошлись Мария Петровна с Плюсом. Зачерпнув в ковшик воды, учительница залила угольки костра, заглянула в обе мужские палатки, прислушалась к спокойному дыханию и потом долго стояла под дубом.
Утро пришло спокойное и ясное. Мальчишки проснулись и, еще не протерев глаза, услышали где-то рядом, за брезентом палатки, потрескиванье костра.
Пахло блинами. Тихо переговаривались женщины. Бодрые выскочили ребята из палаток.
Лагерь ожил.
И роща, и вся островина наполнились веселым гомоном и движением. Блины исчезли за пять минут. И тут же, у костра, ребята принялись обсуждать план дальнейших поисков.
Еще в деревне условились не спешить и тщательно обследовать все, что попадется на пути. Поэтому сегодняшний день решено было провести на первой островине.
