ложбине Аскеран - Нахчеваник многие из детей и женщин, пожилых мужчин, стремившихся пробиться через леса и горные перевалы, обмороженные и обессилевшие, стали жертвой беспрецедентной жесткости, проявленной со стороны армянских вооруженных формирований.
Цифры потерь среди гражданского населения разнятся. Кому-то удалось уйти из города до того, как началось все это, плюс в городе жили не только азербайджанцы, но и армяне и жители других национальностей и все они, особенно армяне покинули город до этого. Но факт остается фактом - семитысячный город к моменту его взятия полностью опустел. Живых там - уже не было...
Так получилось, что Гагик Бабаян в это не участвовал - но в Ходжалы был. Находясь в разведывательном поиске в новогодние дни, он простудился и простудился до воспаления легких, а еще - он обморозил себе и руки и ноги. Его эвакуировали в Степанакерт, в госпиталь. Едва поправившись, он украл свою одежду и без разрешения врачей сбежал из госпиталя. Без денег, без еды - он пошел на дорогу для того, чтобы поймать попутную машину и доехать до расположения армии. Там отправят куда надо.
Уже темнело, шел снег - точнее он то шел, то переставал идти, вся местность была устлана мокрой белой пеленой, а мокрый снег, как известно - в разы хуже сухого. Притопывая на месте, Гагик Бабаян уже пожалел, что сбежал из госпиталя и уже намеревался отправится обратно в лечебное учреждение - как вдруг заслышал надрывное, натужное бормотание двигателя и заметил свет фар, с трудом пробивающих сырую, мутную мглу. Решив в последний раз попытать счастья, он вышел к дороге - и ему улыбнулась удача, рядом остановился военный УАЗик-буханка без номеров, распространяя вокруг себя непередаваемый аромат коньячного спирта*.
Резко хлопнула дверь. Гагик напружинился, готовый прыгнуть в темноту - он знал, что у азеров есть разведгруппы из русских и даже армян, и их можно встретить на любой дороге этой непризнанной, воюющей уже в открытую республики.
- Армян? - голос был гортанный, резкий, вроде свой
- Армян.
- Фамилия?
- Бабаян.
- Куда надо?
- В армию. Я из госпиталя...
Гагик уже понял, что это свои. Кто-то из офицеров. Разведчики азеров уже открыли бы по нему огонь.
- Садись... Вон туда.
В машине было четверо офицеров в звании до подполковника включительно и канистра, понятно с чем. Когда Гагик сел в машину - один из офицеров сзади, усатый, небритый, едущий на каких-то ящиках, уже прикладывался к этой канистре, кадык ходил ходуном на его заросшем черной, неопрятной щетиной горле. Гагик выглядел не лучше - но если бы знал, в машину не сел бы. Коньяком в машине пахло так, что хоть топор вешай, водитель тоже выглядел веселым, а карабахские дороги опасны, особенно ночью и в снег. Сам не заметишь, как слетишь и свернешь шею - а у этой кампании окончить свои дни где-нибудь в ущелье шансы были весьма велики...
- Будешь? - офицер простецки протянул ополовиненную канистру ему
Гагик не отказался, принял канистру, судя по весу уже ополовиненную (это десять литров на четверых, ни хрена себе!), хлебнул раз, потом еще раз - он замерз, и ему надо было согреться. Но напиваться тоже нельзя - если в дороге заглохнет мотор и все будут пьяными - утром будет пять трупов. Коньяк огненным шаром провалился в желудок, заслезились глаза. Потом Гагик отцепил пустую флягу, показал взглядом на нее офицеру.
- Можно?
Офицер махнул рукой
- Лей, батоно, лей... Тут добра этого ...
Не договорив фразу, он вдруг захрапел.
- Вот ведь грузин, в ж... резин... - сказал еще один офицер, сидевший у двери, тот выглядел потрезвее, придерживал автомат - он как дырчик**, на спирту работает.
- Не, грузин - в ж... дыра - со смешком послышалось с переднего сидения - что спереди вливается, сзади выливается
- Вай, Армен, я все слышу - сообщил неизвестно как здесь оказавшийся грузинский офицер, не открывая глаз и что самое удивительное - продолжая храпеть.
- Слышь, слышь. Вот приедем на место, там ты и не такое услышь. Там тебе Асланян таких вставит - мигом протрезвеешь!
Гагик в этот момент закончил наполнять фляжку. Процесс этот был муторный, надо было лить тонкой струйкой, и при этом каким-то образом умудряться попадать в неширокую горловину фляги и это в движущейся машине.
- А куда едем? - спросил Гагик, которому от двух больших глотков коньяка на голодный желудок захорошело едва ли не больше, чем офицерам, которые явно ехали от стола.
- Военный тайна хочет знать! - сообщил тот же самый грузин.
- Да какой военный тайна... - сказал один из офицеров, судя по всему более трезвый, чем другие - тайна тоже. Ты откуда, парень?
- Из разведгруппы - Гагик не стал уточнять.
- Дело хорошее. Гиви вон, танкист, хотя танкист из него как... А мы артиллеристы. Мы в Ходжалы едем.
- А что там?
