дукандоры – закрыли лавки, чтобы не пропал товар.
Внутриквартальными дорогами они выехали на дорогу, ведущую к Баграму, – на ней же стояло британское посольство. По дороге, несмотря на мятеж, шли машины, попадались даже машины с советскими номерными знаками – дорога жизни. По этой дороге из СССР в Афганистан, в Кабул, доставлялась помощь – даже мука, точнее большая ее часть доставлялась в столицу из СССР. В Афганистане, в этой проклятой и забытой Аллахом стране, давно мало кто сеял и пахал – люди воевали. Если даже госхозы и кооперативы на советских тракторах, сеялках, комбайнах убирали хлеб – зерно нужно было доставить до Кабула, а душманы всячески препятствовали этому. Хлеб приходил с севера, и если бы его поток остановился – столица бы умерла от голода.
На выезде из города их обстреляли. Огненное копье гранаты воткнулось в бронированный «УАЗ» – и он вспыхнул, нос БТР гнал его вперед, потому что останавливаться было нельзя, а внутри машины горели и умирали люди. Огнем двух КПВТ и остального оружия они смели милицейский пост, откуда выстрелили из гранатомета, и поехали дальше. «УАЗ» столкнули с дороги…
Примерно в десять часов утра шестого марта Ш.Н. Танай вместе с группой верных ему офицеров, с бывшим членом Политбюро Н.М. Момандом, бывшим главнокомандующим ВВС и ПВО Абдул Кадыром, который был причастен ко всем переворотам, начиная от свержения Захир-шаха и заканчивая последним[97], и несколькими другими старшими офицерами прибыл на авиабазу Баграм. Там он, собрав офицерский состав, объявил в короткой речи о том, что настало время объявить беспощадную войну засевшим в Кабуле врагам революции и народа. После этого он сказал, что намерен свергнуть и расстрелять Наджибуллу, как человека лукавого, протягивающего руку мира, а на деле замышляющего кровопролитие. Несколько офицеров, в их числе командующий гарнизоном генерал-майор Санатулла, начальник политотдела подполковник Сарвар и ряд других офицеров, открыто выступили против Таная, за что были схвачены, обезоружены и посажены под замок в подвале базы. Командование базой приняли на себя лично главнокомандующий ВВС и ПВО Кадыр, начальник штаба ВВС генерал-майор Хамза и командир полка генерал-майор Вахиб. Вместе они спланировали нанесение бомбовых ударов по президентскому дворцу АРК, по зданию ЦК НДПА, по зданиям ХАД, МВД и радио и телевидения Афганистана.
Первые бомбовые удары по Кабулу были нанесены силами восемнадцати истребителей- бомбардировщиков, примерно начиная с 13.00 шестого марта. Всего на город было сброшено тридцать четыре бомбы. Следует заметить, что большая часть летчиков саботировала приказ командующего, сбросив бомбы где попало, а часть из них не вернулась обратно в Баграм.
С самого утра шестого марта президент Афганистана Наджибулла с преданными ему людьми, в числе которых были министр по делам национальностей Сулейман Лаек, премьер-министр Султан Али Кештманд, члены политбюро Н.А. Кавьяни и Ф.А. Маздак, укрылись в бункере в центре города. Сторонники же переворота, в числе которых были бывшие члены политбюро С.М. Зерай и Г.Д. Пандшери, прибыли в центр Кабула и при полном попустительстве охраны заняли кабинет Наджибуллы в новом здании ЦК НДПА, готовясь принимать власть. Но власть им никто передавать не собирался.
Президент же, по воспоминаниям бывших с ним в бункере людей, сохранял отменное спокойствие и в ответ на просьбы соратников дать приказ об отпоре путчистам ответил – подождем, дадим этим людям как следует проявить себя.
В пятнадцать часов радио и телевидение Кабула передало сообщение президента о попытке государственного переворота. Учитывая, что президент в это время находился в правительственном бункере, заявление явно было записано задолго до шестого числа. В нем президент обратился к военнослужащим сороковой дивизии и базы Баграм (уже знал!) с предложением задержать Таная и следующих с ним лиц, а ко всем мятежникам – сложить оружие до четырех часов утра седьмого марта, гарантируя им безопасность. В этом же обращении президент объявил о кадровых перестановках: М.А. Ватанджар освобождался от должности министра внутренних дел и назначался министром обороны, а министром внутренних дел назначался халькист Р.М. Пактин. С девятнадцати ноль-ноль текущего дня в Кабуле объявлялся комендантский час.
В середине дня седьмого числа, применив огнеметы «Шмель», сотрудники спецотрядов ХАД заняли здания Министерства обороны и Главного политического управления армии, прекратил сопротивление и пятьдесят второй полк связи, в результате чего связь снова перешла под контроль президента и его людей. Несмотря на взятие зданий Министерства обороны, сопротивление в этом квартале оказывалось до ночи. Основные же бои развернулись против восьмой пехотной дивизии, четвертой и пятнадцатой танковых бригад.
Помимо этого президент дал команду бомбить Баграм.
Ретроспектива /продолжение/
08 марта 1990 года
Баграм, Демократическая Республика Афганистан
Тем, кто еще сохранил остатки разума, – все стало ясно уже седьмого числа. Кое-кто продолжал надеяться и доселе.
Не поднялись провинции. Сюр, безумие – когда в Кабуле полыхало пламя антиправительственного мятежа – в ста… даже меньше километрах от столицы, в провинции Нангархар шли бои с душманами. Может быть, расквартированные там воинские части и поддержали бы Таная, в конце концов, он был своим, военным и пуштуном, ничем не запятнавшим себя. Кадыр тоже был с ними, а Кадыру в армии верили многие, считая его истинным вождем революции, единственным, кому удалось устоять при всех перипетиях афганской политики, в ненависти, в бессмысленной и безумной политической грызне. Но… как выступить, когда на позиции наседают муджахеддины, наемники, китайские добровольцы[98], пакистанские коммандос? Как оставить позиции, когда эти позиции тут же займут моджахеды и на твоих плечах докатятся до Кабула?
Президенту удалось договориться с племенами – Баграм был не в пуштунской зоне ответственности, рядом были банды Масуда, и если сам Масуд благоразумно воздержался от того, чтобы делать выбор и вставать на сторону грызущихся крыс, то некоторые другие племена, в основном узбекские – выбор сделали. Не последнюю роль в их выборе сыграло то, что на сторону президента безоговорочно встал Достум – герой для всех узбеков.
Седьмого же на взлете разбились два истребителя-бомбардировщика, сбитые огнем племенных формирований, подступающих к аэродрому. Баграм непрерывно бомбили, президент направил сюда всю авиацию, которая у него была. Надо было что-то делать…
Ночью, как смогли, восстановили ВПП, перепаханную бомбами с президентских самолетов. Исправными оказались два самолета – Ан12 и Ан32. В оба загрузились сподвижники Таная, там же была часть секретных документов. Утром, как только занялся рассвет, оба самолета, едва не потерпев катастрофу на изрытой бомбами ВПП, все же взлетели, один из самолетов вел сам Абдул Кадыр, первоклассный, учившийся в Советском Союзе летчик. Самолеты взяли курс на Пакистан.
В чем Танаю никак нельзя было отказать – так это в личной смелости; став министром, он не утратил ее ни на йоту. Вместе с горсткой своих сторонников он взялся удерживать аэродром до тех пор, пока не взлетят оба самолета. Для них самих под парами стояла восьмерка, Ми-8, единственный целый, работоспособный вертолет в Баграме. Они должны были уйти последними, с ними же были основные документы, в том числе планы организации обороны всех провинций Афганистана, планы действий в разных ситуациях, списки агентуры военной разведки.
Капитан Алим Шариф, уже раненый, но не сильно, стрелял из пулемета, добивая последний барабан,
