слишком большим. Он даже не мог кричать, самое большее, что он мог сделать, — постараться не захлебнуться.
Болезненное напряжение в плечах было невыносимым; простая попытка вдохнуть воздуха вызывала мучительный спазм шейных мышц.
— Вы должны продолжать кричать, мой лорд. Уимзи кричал. Его голос сбивался и слабел.
— Бантер, старина, — сказал лорд Питер, — мне ужасно жаль, что я втянул вас в это.
— Не стоит, мой лорд, — сказал Бантер. Его рот был полон болотной тины. Неожиданно ему в голову пришла идея.
— Что случилось с вашей палкой, мой лорд?
— Я упустил ее. Она должна быть где-то рядом, если ее не засосало болото.
Бантер осторожно освободил свою левую руку и поискал вокруг.
— Эй! Эй! Помогите!
Рукой Бантер нащупал палку, которая по счастливой случайности упала поперек крепкого пучка травы. Он подтянул палку и положил перед собой так, чтобы можно было опереться на нее подбородком. Он мгновенно ощутил огромное облегчение в шее, мужество вновь вернулось к нему. Он чувствовал, что может продержаться вечность.
— На помощь!
Минуты тянулись как часы.
— Смотрите, что это?
Слабый, мерцающий огонек виднелся где-то далеко справа. С отчаянным усилием они оба закричали:
— На помощь! На помощь! Эй! Эй! На помощь! Донесся ответ. Огонек колебался — приближался — неясно угадывался в тумане.
— Нам нельзя останавливаться, — Уимзи тяжело дышал. Они снова позвали на помощь.
— Где вы?
— Здесь!
— Привет! — Пауза. Затем: — Здесь есть палка, — сказал голос, неожиданно близко.
— Следуйте за веревкой! — завопил Бантер. Они услышали голоса двух людей, очевидно, советовавшихся. Потом за веревку дернули.
— Здесь! Здесь! Нас двое! Поторопитесь! Те двое еще посовещались.
— Еще можете держаться?
— Да, если вы будете действовать быстрее.
— Здесь нужны жерди. Вы говорите, вас двое?
— Да.
— Глубоко увязли?
— Один из нас.
— Хорошо, Джем идет.
Шум плещущейся воды обозначил прибытие Джема с жердью. Ожидание казалось бесконечным. Затем принесли еще одну жердь, веревка дернулась, и свет фонаря закачался вверх и вниз. Затем третью жердь бросили вниз, и свет внезапно выплыл из тумана. Рука ухватила Бантера за лодыжку.
— Где другой?
— Здесь — его затянуло по шею. У вас есть веревка?
— Да, конечно. Джем! Веревку!
Веревка, словно змея, выскользнула из тумана. Бантер схватил ее и обвязал ее вокруг тела своего господина.
— Теперь тяните назад и поднимайте.
Бантер осторожно пополз назад вдоль жерди. Все трое держали веревку. Это походило на попытку сместить землю с ее оси.
— Боюсь, я прирос к Австралии, — сказал Питер извиняющимся тоном. Бантер взмок и всхлипывал.
— Давайте, тяните!
Веревка медленно поддавалась усилиям тянувших. Их мускулы трещали от напряжения.
Внезапно что-то словно лопнуло! Трясина отпустила свою жертву. Трое держащих веревку покатились кубарем. Какая-то едва различимая фигура плашмя упала в жидкую грязь и, шатаясь, стала подниматься. Они потянулись к спасенному в своего рода безумии, словно боясь, что его затянет обратно. Дьявольское зловоние трясины плотно окутало их. Переступая по жердям — одна, вторая, третья, — они оказались на твердой земле.
— Что за ужасное место, — произнес лорд Питер, едва шевеля губами. — Прошу прощения, с моей стороны было бы глупо не узнать, как вас зовут?
— Хорошо, что все обошлось, — сказал один из спасателей. — Мы услышали, как кто-то зовет на помощь. Я полагаю, только несколько парней вышли из Ловушки Питера живыми или мертвыми.
— Да, на этот раз был пойман сам Питер, — сказал его светлость и потерял сознание.
Воспоминание о том, как он попал в болото на ферме в Грайдерс-Холле, всегда возвращалось к лорду Питеру в ночных кошмарах. Клочья тумана врывались вместе с кошмарами в открывшуюся дверь и над языками огня в камине превращались в пар. Подвесной фонарь расплывался желтым пятном. Голова госпожи Граймторп, похожая на голову медузы Горгоны, с неестественно белым лицом в обрамлении черных волос, склонялась над ним. Волосатая ручища схватила ее за плечо и оттолкнула в сторону.
— Позор! Топь — только топь, вот о чем надо помнить. Подождали бы, если хотелось пойти. Что это?
Голоса, голоса — и множество свирепых лиц, пристально разглядывающих внизу все вокруг.
— Ловушка Питера? А что вы хотели на торфянике в это ночное время? Бесполезно. Никто кроме глупцов и воров не пойдет туда в туман.
Один из мужчин, работник с фермы со скошенными плечами и тонким, злым лицом, неожиданно запел немелодичную песню:
Я ухаживал за Мэри Джейн,
Которая утонула в болоте…
— Замолчи! — завопил Граймторп в ярости. — Или хочешь, чтобы я свернул тебе челюсть? — Он повернулся к Бантеру: — Замучил меня своим пением, скажите этому, пение здесь ни к чему.
— Но, Уильям… — начала его жена. Он неожиданно схватил ее, подобно тому, как собака хватает свою жертву, и она сжалась.
— Не сейчас, не сейчас, — сказал человек, в котором Уимзи смутно распознал парня, помогшего ему во время его прошлого визита, — думаю, стоит пригласить их на ночлег, иначе, возможно, последуют проблемы с хозяином усадьбы, не говоря уже о полиции. Если этим людям причинить вред, то же самое может случиться и с вами. Они не могут больше идти — посмотрите на них. Усадите его поближе к камину, — сказал он Бантеру и затем, поворачиваясь снова к фермеру: — Возникнет много проблем, если они погибнут или подхватят пневмонию или ревматизм.
Эти доводы, казалось, частично убедили Граймторпа. Он продолжал ворчать, а двоих продрогших и изможденных людей усадили поближе к огню. Кто-то принес два больших бокала подогретого вина, от которых шел пар. Сознание Уимзи, казалось, прояснилось, но затем он снова, сонный и захмелевший, погрузился в небытие.
Некоторое время спустя он осознал, что его понесли наверх и уложили в кровать. Он оказался в большой старомодной комнате с камином в центре на огромной, мрачной кровати с пологом на четырех столбиках. Бантер помог ему снять мокрую одежду и растер полотенцем. Время от времени появлялся какой-то человек и помогал ему. Откуда-то снизу доносился рычащий голос Граймторпа, извергающего богохульства. Затем донеслось резкое, тяжелое пение человека со скошенными плечами:
Затем черви выползут и съедят ее труп
