— Кто? — подскочил я.
— Дарра Рассия, — уже откровенно оскалилась Аранта. — Она ко мне заходила. Я так понимаю, хотела посмотреть.
— И что?
Аранта засмущалась, щеки у нее порозовели.
— Сказала, что хоть на это у тебя ума хватило, — тихо призналась она.
— Значит, не безнадежен! — с удовольствием подвел я итог.
— Дубина ты, Колин! — с чувством изрекла Ари. — Дубина, покрытая драконьей чешуей! Это у меня ума хватило, а не у тебя! Понял?
Вот уж не ожидал, что меня будет встречать такое количество народу. Конечно же, тут были все наши ребята. Торчал среди них и Лешка. Тан Тюрон и Хораст, тан Хараг и танесса Лиола. Я увидел невозмутимые лица эльфов из Светлого леса. У самого крыльца стояла небольшая группка вампиров, которую возглавлял Аррахат. Я не сразу заметил дарру Рассию. Она стояла в отдалении. Но по тому, как взгляды драконов и старого вампира время от времени отдрейфовывали в ее сторону, можно было сказать, что она тут центральная фигура.
В тот же вечер я понял, почему ее так боялись остальные. Нет, она на меня не кричала и огнем не кидалась. Она вообще ни разу не повысила голос. Вот только почему мои волосы становились дыбом, а тело покрывал холодный пот?
Дарра Рассия четко дала мне понять, в чем заключалась моя глупость. По пальцам перечислила все моменты, когда я мог отправиться к праотцам. И пригрозила: если я буду продолжать в подобном духе, то меня заберут в мир драконов и в ближайшее тысячелетие никуда оттуда не выпустят. Что совсем мне не улыбалось, как вы понимаете.
Во время нашей беседы (для меня неприятной) никто (очень благоразумно!) нам не мешал и не отвлекал (на что я в тайне надеялся). Да права она была! Во всем права! Вот что меня добивало. Даже возразить было нечего. Впрочем, я бы и не решился возражать.
Вечером мы молча сидели в нашей беседке. Как-то не тянуло к разговорам. Невдалеке неспешно прошлись Тюрон с даррой Рассией.
— Во баба! — Тартак повертел головой от полноты чувств. — Моей мамане до нее далеко! Если перед ней сам тан Горий становится навытяжку…
— А мне она очень понравилась, — неожиданно призналась Гариэль. — Она же о нас беспокоится!
— Ну, предположим, она беспокоится о Колине, — счел нужным возразить Тимон.
— Не-а! — отрицательно мотнул головой Жерест. — О нас. Она вон даже меня по голове погладила, когда со мной разговаривала!
— Это когда она тебя по голове гладила? — изумился Фулос.
— Ну, когда просила больше ей не показывать, чему я тут научился, — признался рыжий.
— Ты бы у нее под это дело еще что-нибудь бы выпросил, — хмыкнула Морита.
— Что? — немедленно заинтересовался Жерест.
— Аранта, — заговорил весь вечер молчавший Алексей. — А твой дед что может?
— Ты о чем? — недоуменно спросила Ари.
Надо сказать, что Аррахат произвел на брата огромное впечатление. Леха, до этого знакомства считавший, что Багран Скиталец — идеал по части боевых искусств, несколько изменил это мнение.
— Ну, какими еще видами боя он владеет? — уточнил брат.
— Всеми! — убежденно ответила Аранта.
— Ну да? — недоверчиво прищурился Леха.
— А вот представь себе! Только я хочу немного уточнить. Он мой прадед, а не дед.
— Что-то он на прадеда не очень похож, — пробурчал брат. — Да и на деда, если подумать, тоже не тянет. А айкидо он знает?
— Знает, — улыбнулась Ари. — Чтобы снять все вопросы, я тебе вот что скажу. Аррахат последние тысячелетия регулярно бывает в реальности Земля. Он там изучает все новое, что касается боевых искусств. Более того, он сам дал начало некоторым экзотическим видам боя. К примеру, искусство парных клинков — это его заслуга.
— Не может быть! — подскочил Лешка. — Это же было очень давно!
— Ты уловил! — кивнула Аранта.
— Хм, я что-то рапиру у него в руках никогда не видел, — заметил Тимон. — Неужели он и этим благородным оружием владеет?
— Нет, он им в зубах ковыряется, вместо зубочистки, — огрызнулась Аранта. — Да тебя с твоим благородным оружием любой из клана разделает под орех.
— Да, — задумчиво пробасил Тартак. — Они верткие, заразы! Если сразу по нему палицей не прошелся, считай — покойник! Причем, что характерно, не он, а — ты.
— Дворянам невместно драться с вампирами! — заявил Тимон.
— Вот это ты им при случае сам скажешь, — посоветовал Харос. — Ты чего в боевые маги подался? Определять, с кем тебе вместно, а с кем невместно драться?
— Гы! — подтвердил Фулос.
— А эта дарра еще долго здесь пробудет? — опасливо покосился на прогуливавшуюся парочку Тартак.
— Чего это тебя так интересует? — пробурчал я, тоже взглянувши на драконов. — Есть новые идеи и планы?
— Ну… это… — замялся Тартак. — Не то чтобы там планы или идеи. Просто скоро осенние каникулы. Декаду надо же как-то провести…
— Не тяни, здоровый! — подскочил Жерест. — Что предлагаешь?
— Не торопи, мелкий! — отмахнулся Тартак. — Не уверен, что если она будет тут, то нам позволят.
— Ну, она, вроде бы, сегодня и собиралась домой, — припомнила Гариэль. — Она что-то такое говорила.
— А! Ну, это другое дело! — расслабился Тартак. — Тогда не помешают. Только об этом молчок!
— Да, о чем? — не вытерпел Тимон.
— Вот! — Тартак порылся в карманах и достал замусоленный листок пергамента. — 'Летяшку' я от папана получил. Они какого-то мага-бытовика в горах прихватили. Заблудился человечек. Так он у моих работать согласился. Ну, за жратву, само собой.
— И что пишут? — светски спросил Тимон.
— А вот, — Тартак вчитывался в текст. — Гхыров маг, почерк не разберешь!
— Дай я! — предложила Морита.
— Сам! — отрезал Тартак. — Тут много личного… Вот!'…Ты, сынок, много где побывал и много где гостил. Вот мы и подумали, что же ты к себе своих друзей не приглашаешь?'…Ну, тут мои характеристики, это неинтересно… А! Вот!'…Приезжайте к нам в гости! Вождь Парут, сто гхыров ему в глотку, разрешил и пообещал, что с магами никто связываться не будет. Мол, себе дороже. Ты же знаешь, что красивее наших гор ничего на свете нет…'
Тартак сложил письмо и выжидательно уставился на нас.
— Так это что? — нерешительно переспросил Жерест. — Это нас приглашают?
Тартак кивнул.
— А они там петь не будут? — передернуло Фулоса.
— Гарантировать не могу, — пожал плечами Тартак. — Мы — народ певческий. Ты себе представить не можешь, как красиво в горах наши песни звучат.
— Что-то мне не особо и хочется, представлять, — пробормотал Тимон.
