— Доброй ночи, мистер Скэттерблад. Я
Лорд Уимзи обнял сына, принял облик мистера Скэттерблада и мягко прокрался боковым ходом вниз в котельную. Катберт, надежно упрятанный в мешок, дремал, обмотавшись вокруг бутылки с горячей водой, и по дороге наверх не устроил никаких демонстраций.
Мисс Куирк не принесла извинений, и вопрос о персиках больше не поднимался. Но она, возможно, почувствовала в атмосфере некоторую напряженность, поскольку поднялась к себе раньше, чем обычно, сказав, что устала и подумывает лечь спать.
— Питер, — сказала Харриет, когда они остались одни, — что вы с Бредоном задумали? Вы оба были такими противоестественно тихими начиная с обеда. Следует ожидать неприятностей.
— Для Тича или Скэттерблада, — с достоинством произнёс Питер, — нет такого слова, как неприятности. Мы называем это пиратством в экстерриториальных водах.
— Этого я и боялась, — покорно ответила Харриет. — Если бы я только знала, какое катастрофическое влияние оказывают на тебя сыновья, я бы ни одного тебе не подарила. О, Боже! Я так рада, что эта женщина легла спать — она в некотором смысле е
— Да? Я думаю, что она, должно быть, изучала детскую психологию по страницам женского журнала
Его жена не могла остаться равнодушной к такой просьбе, и лишь спустя некоторое время заметила: «Есть что-то печально фривольное в приставании к жене после семи лет брака. Желает ли мой господин пойти в постель?»
— Ваш господин желает и очень сильно.
Его светлость, который во время неканонического процесса получения прощения без исповеди и без покаяния почти забыл про свой грех, был возвращен на землю восклицанием жены, когда они проходили через спальню, в которой спали старшие дети:
— Питер! Где Бредон?
Он был избавлен от необходимости отвечать рядом длинных и жутких воплей, сопровождаемых приглушенными протестами.
— О, небеса! — воскликнула Харриет. — Что-то случилось с Полом! — Она выбежала через собственную комнату по тайной лестнице, которая была вспомогательным путем, ведущим в дальние спальни. Питер последовал за ней, но не так быстро.
На площадке стояла мисс Куирк в длинной ночной рубашке. Под мышкой она зажала голову Бредона и шлепала его с большой, но плохо направляемой энергией. Нанося удары, она продолжала вопить. Бредон, приученный к более научно поставленной процедуре, принимал ситуацию бесстрастно, но няня, голова которой высовывалась из соседней двери, периодически вскрикивала: «Господи, да что же это?» Бантер, бросившийся вниз с верхнего этажа в пижаме с парой длинных каминных щипцов в руке, резко остановился, увидев хозяина и хозяйку, и, смутно вспомнив военную службу, взял на караул.
Питер перехватил руку мисс Куирк и освободил голову сына из петли.
— Вот это да! — сказал он. — А я думал, что вы против телесных наказаний.
Мисс Куирк была не в настроении обсуждать вопросы этики.
— Этот ужасный мальчик! — произнесла она, задыхаясь. — Он положил змею в мою кровать. Отвратительная, скользкая змея.
— Вот и ещё один ошибочный вывод, — сказал Питер. — Это я её туда поместил.
— Вы?
— Но я всё об этом знал, — вставил Бредон, беспокоясь о том, чтобы честь и вина были распределены по справедливости. — Вся идея была его, но змея-то была моя!
Отец повернулся к нему:
— Я не говорил тебе приходить и покидать кровать.
— Нет, сэр, но вы и не говорили не приходить.
— Ну что ж, — мрачно констатировал Питер, — ты получил то, за чем пришёл. — Он утешительно погладил сына ниже спины.
— Ха! — усмехнулся Бредон. —
— Могу я узнать, — вопросила мисс Куирк дрожащим от достоинства голосом, —
— Полагаю, — сказал Питер, — что я страдал от раздражения. Лучше всего дать этим импульсам естественный выход, разве вы не согласны? Подавление всегда очень опасно. Бантер, отыщите змею мастера Бредона и осторожно отнесите её в котельную. Она отзывается на имя Катберт.
Примечания
1
Folly — каприз (англ.), но также и безумие, Striding Folly — Шагающий Каприз.
2
Белая Королева — персонаж сказки Льюиса Кэррола «Алиса в Зазеркалье».
3
Намёк на то, как Иосиф сумел истолковать сон Фараона (Библия, Быт. 41).
4
Согласно Биллу Пешелю, http://planetpeschel.com/wp/the-wimsey-annotations/, речь идёт о королеве Елизавете I, которая во время переговоров во Франции в 1580 г. относительно возможного замужества писала:
«Не забудь, mon tres cher, что главнейшая причина задержки [брачного соглашения] заключается именно в том [недовольство английских фанатиков католическим венчанием], что наши люди должны будут поздравлять и аплодировать. Чтобы всё осуществилось, придётся подождать, поскольку время помогает лучше, чем доводы».
5