судя по всему, пас еще не обнаружили.
— Это хорошо. Продолжай, до сих пор у тебя неплохо получалось. Я рад, что в тебе не ошибся.
Выждав какое-то время, Усирзес снова открыл дверь:
— Верховный жрец не может выйти к тебе. Он велел мне говорить с тобой, Нутхес. Я запомню и передам твои слова в точности.
— Мне поручено сказать, что варвара нет в лагере. Мы потеряли его след. Одно точно известно — они находятся на нашем берегу. Еще передай, мы очень устали, это затрудняет поиски. Необходимо сменить хотя бы двоих, я еще могу выдержать. Конечно, лучше сменить всех нас, ведь мы ведем наблюдение с восхода солнца. Наши силы истощены…
— Все передам, как только смогу. — Усирзес прикрыл дверь и обратился к ожидавшему неподалеку атланту, — Мой король, небо покровительствует нам.
— Я понял, что ты сказал жрецу. Слушайте меня все. Сейчас вы двое пойдете с Усирзесом и смените жрецов Сатха, — сказал Кулл переодетым в жрецов воинам. — Постарайтесь, чтобы все прошло гладко. Жрецы ничего не должны заподозрить. Вы двое, — обратился он к часовым, — пойдете за ними следом и, когда жрецы выйдут и отправятся на отдых, проследите за ними, куда они пойдут. Я так думаю, все они ночуют в одном месте. Потом возвращайтесь сюда. И хорошенько запомните дорогу! Как, справитесь?
— Да, король.
— Усирзес, ты готов? Тогда начинай поскорее. Время не ждет!
Жрец подошел к двери и открыл ее:
— Сатх услышал твои молитвы. Верховный жрец очень недоволен вами и сразу послал нас вам на смену. Пойдем скорее.
Нутхес без лишних слов пошел впереди, освещая факелом дорогу. За ним последовали Усирзес и двое переодетых валузийцев. Вскоре дверь приоткрылась снова, и две тени выскользнули в ночную темноту.
— Сотник!
— Я здесь, мой король.
— Слушай меня внимательно. Когда вернутся лазутчики, возьми с собой полсотни воинов и сходи проведать жрецов и их охрану. Если будут сопротивляться, вырежешь всех, чтобы завтра у нас было меньше опасных врагов. Теперь найди пару воинов и переодень их жрецами. Нам предстоит небольшая прогулка.
— Но что нам делать, если вдруг лазутчики не вернутся?
— Это плохо. Поставь здесь своего человека. Если появятся жрецы, пусть бьет тревогу. Тогда уж тебе придется резать их здесь, а не там. Если придут их воины, закрой дверь на засов. Пусть стучатся сколько вздумается. Выполняй.
Кулл остался в комнате один, если не считать притихших змей. Вошел часовой со светильником и, подойдя к королю, вытянулся в ожидании приказаний.
— Скажи мне, что ты обязан делать?
— Я должен стоять на страже, мой король. Если появятся наши Воины, я должен известить сотника. Если кхешийские воины или жрецы Сатха — тогда закрыть дверь на засов и известить сотника. Я правильно запомнил?
— Все хорошо, ступай.
Стражник выставил в коридор светильник, затем вернулся и прикрыл дверь, оставив небольшую щелку, чтобы наблюдать за коридором.
Посмотрев немного на воина, Кулл покинул комнату и отправился в зал. Последнее, что он услышал с порога, — это бормотание стража, обращенное к змеям:
— Что, гады, ползаете? Ну и вонь от вас!…
Глава шестая
На черном небе ярко сияла полуночная звезда, самая яркая и крупная. Еще немного — и рассветет. Это время Тха-Таураг выбрал для того, чтобы спуститься в подземелье. В спутники он выбрал только Сенахта с Халегом и двух храмовых рабов, которые несли факелы и две кирки.
Маг не взял с собой никого из собратьев по ремеслу. Им незачем было знать о ловушках, охраняющих талисман — чешуйку Великого Змея. Сатхамус и другие члены Черного Логова остались ждать в зале, перед входом в подземелье.
Когда плита поднялась, открывая проход, в свете факелов Халег увидел ступени, ведущие вниз. Из отверстия повеяло холодом. По запаху тулиец определил, что подземный ход хорошо проветривается.
Тем временем Тха-Таураг отдавал последние указания оставшимся. В душе посмеиваясь над ними, он всех видел насквозь. Все были раздосадованы тем, что раньше не были посвящены в тайну. Каждый уже строил планы, как завладеть талисманом, как подчинить себе с его помощью всех собратьев. Каждый знал, что в чешуйке Великого Змея заключена огромная власть, и каждому хотелось обладать ею.
Закончив с распоряжениями, Тха-Таураг подал знак спускаться. Первым на лестницу ступил раб с факелом в руке, вторым — маг. За ним последовал другой раб, освещая путь для правителя и Халега, замыкавших отряд. Тулиец считал про себя ступени. Их было сто. Затем спуск перешел в прямой коридор, по которому они пошли дальше.
— Куда ведет этот ход? — спросил Сенахт у мага.
— За город, владыка. Он кончается под алтарем всевидящей Нут, мимо храма которой ты вчера проезжал.
Пройдя по коридору шагов двести, маг остановился перед фреской на стене. Они уже миновали множество разных фресок, но магу была нужна именно эта — изображение Отца Тьмы, испепеляющего огнем своих врагов.
— Великий Змей, сожги же наших врагов, как сжигаешь своих, — прочел Сенахт.
— Посвети сюда, — приказал Тха-Таураг.
Раб наклонил факел и полностью осветил голову Сатха.
— Запомните — необходимо нажать на левый глаз. — Маг проделал это. Раздался щелчок. — Теперь навалитесь на стену, — велел он рабам.
Стена начала со скрежетом поворачиваться, открывая проход. На людей пахнуло застоявшимся воздухом, так что перехватило дыхание. Когда дверь открылась наполовину, маг остановил рабов. Отряд зашел внутрь.
— Положите кирки и закройте дверь. — Когда это было исполнено, маг дал последние наставления: — Держитесь возле меня, не заходите ни в какие боковые коридоры, не поднимайте ничего с пола. Здесь много ловушек, о существовании которых вы даже не догадываетесь.
Они тронулись в путь. Множество помещений имели боковые ответвления, и Халег понял: он попал в настоящий лабиринт. Тулиец хотел было сделать на стене отметку на очередном повороте, по его попытку немедленно пресек недовольный маг:
— Здесь опасны и стены!
Халег ему сразу поверил.
В проходах иногда поблескивало золото, под ногами валялись золотые монеты и украшения, и тулиец с большим трудом подавлял в себе желание поднять что-либо или свернуть в боковой коридор. В некоторых ответвлениях Халег замечал обнаженных женщин, которые призывно тянули к нему руки.
Халег взглянул на правителя: тому тоже приходилось не сладко. Только маг и рабы ни на что не обращали внимания и не глазели по сторонам. Они уверенно шли вперед.
Тулиец удивился, как идущий первым раб мог гак хорошо знать дорогу, по которой не ходили уже тысячу лет.
— Послушай, Сенахт, откуда раб знает дорогу?
— С чего ты взял, будто он ее знает? Это все фокусы Тха-Таурага. Он просто отключил сознание и память рабов. Как видишь, это очень удобно: не надо понукать ими, и потом они не смогут ничего вспомнить, даже под пыткой.
— А мы? — спросил Халег.
— Не знаю. Сейчас мы нужны ему. Так что пока можешь не тревожиться.
Однако тревоги Халега до конца не рассеялась. Чтобы немного отвлечься, тулиец сосредоточился на дороге.
Если в комнате было три прохода, отряд не сворачивал ни вправо, ни влево, а шел по центральному, если проходов было два — по правому. Если выходов было более трех, почему-то выбирали левый путь от центрального прохода. Казалось, разгадка близка.
Внезапно произошла небольшая заминка. Задумавшись, Халег чуть не толкнул в спину застывшего спутника.
Маг напряженно всматривался в один из проходов, одолеваемый внутренней борьбой между благоразумием и желанием обладать тем, что открылось его глазам.
Благоразумие победило. Маг печально вздохнул, и они продолжили прерванный путь. Проходя мимо этого ответвления, Халег заглянул внутрь. Там лежал манускрипт, уже посеревший от времени, на обложке тулиец успел заметить несколько иероглифов. Эта книга действительно представляла огромную ценность, если чуть не заставила Тха-Таурага забыть об осторожности.
— Ты понял, что там написано? — спросил Халег у Сенахта.
— Нет, мне неизвестны эти иероглифы. Они очень древние, их смысл понятен только Тха-Тау-рагу. Надо расспросить его о книге, может быть, он и ответит.
Наконец маг остановился у закрытой двери — первой встретившейся им на пути за время блуждания по лабиринту.
— Халег, встань рядом со мной, а ты, Сенахт, возьми у раба факел, — сказал маг и начал произносить заклинание.
Слова эхом разносились по проходам, с потолка посыпался мусор, в воздухе заметались какие-то твари. Со всех сторон раздавались шуршание, писк, клацание когтей по полу.
Халег оглянулся. В проходе, за кругом света от факелов, горели сотни глаз, смотревших на них. Этих тварей привело сюда заклинание мага.
Наконец Тха-Таураг замолчал, и створки двери медленно разошлись в разные стороны. Открывшаяся комната была пуста. Единственным украшением служили две колонны у дальней стены. Между ними утопала в стене небольшая ниша, в которой лежала черная пластина. Это была чешуйка Сатха — то, за чем они сюда пришли.
— Вы двое ступайте и принесите мне эту пластину.
Рабы вошли в комнату и направились к нише.
— По моему сигналу, Халег, ты должен вбежать и комнату, схватить пластину и сразу мчаться назад. Ты понял? — услышал тулиец шепот мага.
— Да, — ответил он.
Рабам оставалось пройти последние несколько шагов, как вдруг колонны изогнулись. Верхние их части на глазах превратились в зубастые рты. Рабы от неожиданности замерли. Пасти опустились на них, и колонны немедленно выпрямились, заглатывая
