— Все ясно, — перебил его Кулл. — Я знаю, кого они вызвали. Выгляни из шатра и увидишь сам…
— Да, мой король, это змея. Может, мы успеем разрушить кхешийские чары.
Их прервали: от Брула прибыл гонец, который сообщил, что армия Кулла отступает.
Атлант повернулся к Рамдану:
— Заканчивайте без меня.
Глава двадцатая
На поле боя Сенахт подоспел вовремя: в отдалении проносилась кхешийская конница, которую преследовали валузийцы. Правитель подъехал к командиру и приказал развернуть колонну навстречу противнику. Фаланга начала медленно поворачиваться, чтобы перекрыть направление возможного удара. Но валузийские всадники не спешили нападать.
Вскоре к владыке галопом подскакал охранник лагеря:
— Мой господин, варвары грабят лагерь.
— Очень хорошо, — улыбнулся Сенахт.
— Почему?
— Пока они грабят, нам не ударят в спину.
— Мой господин, твоя мудрость…
— Ладно, иди.
Прошло какое-то время, и из кхешийского лагеря выехали валузийские всадники. Заметив пехотинцев, ожидавших их, они остановились, а затем развернули коней и ускакали обратно.
Сенахт прикинул, что вражеский отряд насчитывал примерно тысячу клинков, и поблагодарил богов за то, что они спасли кхешийскую армию от разгрома. Он приказал оставить на месте заслон, сотню пехотинцев, остальным идти на помощь Измалу, которого сильно теснили таваронцы, а сам поскакал осматривать поле брани.
Кхешийцы отлично сражались, но неприятель был силен, упорен, хорошо вооружен и прекрасно обучен. Если жрецы не поторопятся, воинам Сатха придется туго. Владыка с надеждой посмотрел на шатер: над ним начал подниматься черный дым.
К Сенахту подъехал запыхавшийся гонец:
— Мой господин, наемники отступают.
— Как отступают? Куда смотрит Ча?
— Он убит в поединке.
— Поехали скорее.
Сенахт помчался на правый фланг. Это сообщение застало его врасплох: только что казалось, все идет хорошо, и на тебе, наемники побежали. А если ударят еще и камелийцы, тогда все, конец. В распоряжении владыки остался только двухтысячный отряд гвардейцев. Они, конечно, смогут остановить наемников, а вот камелийцев…
Чернокожие воины полностью открыли фланг фаланги, по которому тут же ударили воины Те- зиария. Еще немного — и большинство кхешийцев отправятся в царство мертвых.
И вдруг валузийцы остановились, как по команде, повернувшись в одну сторону.
Сенахт посмотрел туда же: над шатром жрецов поднялся черный змей, в глазах которого горело пламя, и каждый, кто заглянул в них, не мог сопротивляться.
Лошадь владыки встала на дыбы, чуть не сбросив седока, и ему стоило немалых трудов удержаться в седле. Успокоив животное, Сенахт снова посмотрел на змея, и ему показалось, что тот обвел притихших воинов взглядом, сея в их душах страх.
Этим немедленно воспользовались кхешийцы, которые бросились на противника, сминая первые ряды. Но валузийцы не были бы лучшими в мире воинами, если бы позволили перебить себя, как младенцев. Они начали защищаться.
Маги Черного Логова не учли, что валузийцы мало верили в Сатха. Там, где кхешиец упал бы замертво под взглядом Великого Змея, противник лишь потерял желание атаковать. Те, кто всю жизнь воспитывался в поклонении Сатху, видели в столбе дыма Великого Змея, а валузийцы — только нечто напоминавшее растревоженную кобру. Но маги, безусловно, добились того, что неприятель понемногу терял силы и волю к сопротивлению.
Кхешийцы ринулись в бой. Чернокожие наемники перестали пятиться и бросились вперед, быстро оттеснив воинов Тезиария на исходные позиции.
Войско короля Валузии начало отступать.
Кулл вскочил в седло и посмотрел на поле битвы: над рядами наступавших кхешийцев нависала черная кобра с багровыми глазами.
За долгую жизнь, полную приключений и опасности, Кулл научился безошибочно определять колдовство, поэтому он сразу увидел Сатха и тут же перевел взгляд на отступающую армию.
«Черное Логово обмануло меня. Жрецы украли мою победу, — подумал Кулл. — Ну ничего, еще не все потеряно. Надо выиграть время, чтобы Рамдан успел вызвать Валку.»
— За мной! — крикнул король телохранителям и пришпорил лошадь.
За Куллом помчался отряд Алых Стражей.
Вскоре Куллу встретились первые дезертиры, которые бежали в Туит, под прикрытие стен.
— Назад! С вами король!
Многие, узнав Кулла, повернули назад.
Подъехав к сражающимся, Кулл увидел воина, несущего на себе товарища.
— Мой король, Келкор ранен, — сказал он.
Кулл взглянул на раненого и не узнал его. Келкор с головы до ног покрывала кровь, доспехи прорублены во многих местах, в боку зияла страшная рана.
— Кто ты и как это произошло?
— Я Харам, мой король. А Келкора достал секирой один кхешиец. Ну и здоров рубиться! Он перед нами четверых положил. Мы вдвоем попытались оттеснить его, но не тут-то было. Этот гад, демон забери его потроха, разбил мой щит, а Келкор прорубил бок.
— Где он?
— Не знаю, мой король, был там, — махнул рукой воин.
Кулл, выхватив топор, направил коня в гущу боя. С боков его прикрывали телохранители.
Каждый удар атланта достигал цели. Он разрубал доспехи, крушил щиты и шлемы, и кхешийцы в ужасе попятились.
Валузийцы, видя, как отчаянно сражается их король, тоже вступали в бой.
Кулл резко рванул вперед, и кхешийцам удалось оттеснить от него телохранителей. И в тот же миг лошадь под атлантом дико заржала и повалилась на бок. Едва Кулл поднялся, как его окружили враги. Первым же ударом он рассек одному из воинов Сатха ключицу, вторым перерубил чей-то щит, а вот третий нанести не успел. Что-то тяжелое с глухим стуком опустилось ему на голову, и мир утонул в непроглядной тьме.
Его привел в чувство телохранитель.
— Мой король, ты жив?
Кулл кивнул. Голова нестерпимо болела, а в глазах все двоилось.
— Что это было?
— Когда под тобой пала лошадь, мы бросились к тебе на помощь, но кхешийцы нас оттеснили. Ты положил двоих, но со спины к тебе зашли двое. Один с секирой. Это он тебя ударил. Мы думали, ты погиб.
— У меня отличный шлем, — морщась, сказал Кулл.
— Этот?
Кулл с удивлением посмотрел на то, что осталось от шлема. Значит, прав Рамдан: боги и впрямь любят его.
— Да. Дальше что?
— Мы все же смогли к тебе пробиться. Второго сразу прирезали: он хотел воткнуть тебе в спину меч. А этот, с секирой, отбил мой удар. И чуть меня самого не кончил. Здоров драться!
— Что со змеем?
— С каким?
— С черным, который висел над кхешийцами.
— Ты говоришь о черном дыме, похожем на кобру? Наверное, без колдовства здесь не обошлось.
— Похоже.
— И я заметил: когда смотришь на него, глаз не отвести и воевать не хочется.
— Что дальше?
— Мы отступили, но, когда над шатром Рамдана взвился белый дым, остановились. Всем как будто теплее стало. Воины воспряли духом. Наверное, наваждение, насланное жрецами Сатха, кончилось. Брул возглавил армию и ударил снова. Ух, и задали мы кхешийцам!
— А что с черным дымом?
— Он переплелся с нашим, белым. Да посмотри сам. Правда, наш дым похож на воина?
Кулл с трудом повернул голову: над сражающимися армиями зависли две фигуры — черная кобра и белый воин с секирой в руках.
Змей обвил тело воина и пытался плюнуть ему в глаза. Вся одежда и доспехи Валки были прожжены ядом, левая рука бездействовала. Но и Сатху сильно досталось. Его тело покрывали глубокие раны, один глаз вытек, секира оставила глубокий след на голове.
— Помоги мне подняться, — попросил Кулл воина.
Он посмотрел по сторонам. В сорока локтях от него шла битва. Кхешийцы отступали.
К королю приближались всадники — Алые Стражи. Первым подъехал Брул:
— Ты жив! Какая радость для старика!
— Как видишь. Мне тут рассказали о твоих подвигах. Молодец.
— Рад служить королю Куллу.
— Помоги мне сесть в седло.
Кулла подсадили на лошадь. Перед тем как тронуться, он снова посмотрел на небо.
Валка нанес Сатху мощный удар, вогнав секиру глубоко в голову. Змей зашипел и начал распускать кольца, тяжелое тело стало оседать на землю. Бог Огненной Жизни выдернул секиру из раны и снова замахнулся. Оружие, рассекая воздух, вот-вот должно было отсечь голову змея, но совершенно неожиданно рядом с Сатхом возникла серая фигура со щитом и прикрыла поверженного бога.
Щит разлетелся на множество осколков, и секира разрубила серое облако надвое. Но Великий Змей успел отползти, и Валка не мог достать его.
Кулл потом готов был поклясться чем угодно, что видел удивление в глазах Валки, когда он склонился над тем, кто закрыл собой Сатха.
Король Валузии тоже присмотрелся к смельчаку и мгновенно узнал его. Это был Тха- Таураг.
Черная и белая фигуры прямо на глазах превратились в клубы дыма, ветер с реки разметал их, а затем унес куда-то.
Когда пришел Великий Змей, Халег сражался в первых рядах и несказанно удивился тому, что валузийцы остановились, разинув рты. Тулиец бросился в атаку.
— Сатх! Сатх! — кричал он.
Кхешийцы подхватили клич и ринулись на врага, сминая первые ряды. Все мгновенно изменилось, теперь наступали воины Сатха, а валузийцы отходили назад.
Халег ударил с размаху, и верная секира легко разрубила подставленный щит. Тулиец тут же отпрыгнул в сторону, уклоняясь от меча, оказался лицом к лицу со вторым воином, отбил его клинок и, когда рука противника ушла в сторону, нанес
