Темная комната

– Мы открыли вино.

– Мы?

– Луиза. Мы с Луизой.

Моя сестра; на три года старше, единственная внучка, врач. Луиза кричит из кухни, пока он снимает пальто.

– Мина рассказала, что ты на прошлой неделе возил мутти и фати пообедать, это здорово. Только скажи, мне просто интересно, как это ты забыл пригласить меня?

Она смеется, но Михаэль знает, что она обиделась. И ответ ей толком не нужен, просто она хочет дать ему это понять. Он улыбается и пожимает плечами. Вот черт! Налив ему вина, Мина возвращается на прежнее место. Они с Луизой сидят на подоконнике рядом с калорифером, через запотевшее стекло виднеется вечернее небо. Почти совсем темно, но они сидят без света. Михаэль становится у холодильника, на другом конце кухни.

– Как ты вообще, Луиза?

– Замечательно, спасибо, Михаэль. А ты?

– Неплохо. Хорошо.

– Как в школе? Какие страсти кипят в учительской?

– Слава богу, никаких. Только на большой перемене местные бои за сферы влияния.

– Что ж, герр Лехнер, я голодна, а Мина сказала, что сегодня твоя очередь готовить.

Луиза опять заходится смехом, а Мина улыбается ему из другого угла комнаты.

– Неправда. Я просто сказала, что нужно дождаться тебя.

Поднимает бокал, чтобы произнести тост. Луиза тоже протягивает бокал, с улыбкой, которую Миха не в силах разгадать. Луиза, Луиза, Луиза. Боже.

– Ты что, хочешь остаться на обед?

– Ого! Мина! С тобой он такой же противный?

– Хватит, давайте готовить еду.

Мина подходит к холодильнику, открывает, и оттуда на кухонный пол падает свет… Из-под воротника у нее торчит этикетка, Миха дотягивается и заправляет ее внутрь.

– Доеду-ка я до мутти с фати, верну машину. Я недолго.

Луиза поднимается и наливает себе еще вина.

– Ты брал у мутти машину? Ты опять курил в маминой машине? Даже отсюда я чувствую, как от тебя пахнет, Миха. Она никогда тебя не ругает, но она терпеть этого не может, сам знаешь.

Михаэль ничего не отвечает, только улыбается и кивает. Сидящая рядом на полу Мина кладет ему на голень руку и подмигивает.

– Купишь хлеба? Нам нужен хлеб.

Михаэль вытряхивает пепельницы и первые несколько минут едет с открытым окном. Мутти и фати, Катрин и Пауль. Двое детей, внуков нет, женаты тридцать три года, живут за городом. В двенадцати километрах: это полчаса поездом, а на машине не больше двадцати минут. Ранний вечер, машин мало, автобан пуст. Пятнадцать. Мать накрыла стол в расчете на него.

– Хоть немного, а? Поешь и поедешь.

Мать Михаэля рано вышла на пенсию. И за полгода никак не может привыкнуть к безделью. «Я женщина молодая, – говорит она. – Мне нужно чем-нибудь заниматься». Каждую неделю у нее новое хобби. Предупредив по телефону Мину, Михаэль остается на ужин, а затем отец отвозит его домой.

– С тех пор как твоя матушка уволилась, она сама сходит с ума и меня сводит.

– Скоро твоя очередь.

– Она пусть работает, а я буду заниматься садом, изучать испанский, йогу, астрономию.

– Да ты просто завидуешь, фати, вот и все.

– Завидую? Много хуже, сын. Мне скучно.

Михаэль смеется, свет фонарей расплывается по стеклу. Фати. Родился в 1934 году, мутти – в 1941-м: один в начале, другая – в середине всего этого. Отец немного успокоился. Расспрашивает о школе, о Мине, но Михаэль видит, как в его глазах срабатывает переключатель: с воскресенья на понедельник, с дома на службу, с сына на работу. Михаэль говорит, что заедет через неделю, привезет Мину, привезет вина. Отец улыбается, автоматически поднимается стекло, и он уезжает, устремив взгляд в день грядущий.

Утром, перед уходом на работу, Мина будит Михаэля. За окном еще темно. Он слышит запах кофе; во рту – привкус сигарет. Опять. Он сжимает губы, когда она его целует.

– Вечером у Сема день рождения, помнишь? Я приду прямо с работы.

Одеваясь, он смотрит, как она на велосипеде переезжает улицу.

Ясмин Деврим; Мина; физиотерапевт; любовь всей моей жизни.