Темная комната

Улыбнувшись, она взяла его за руку.

– Я не хочу выходить замуж. Ты же знаешь.

Михаэль все время ее спрашивал, и она всегда отказывала. Но теперь это беспокоит его не так, как прежде.

– Ты турчанка или немка, Мина?

– О боже. Именно об этом отец говорил на кухне? Я просто уверена.

– И все-таки мне интересно. Могла бы ты определить, немка ты или турчанка?

– С точки зрения гражданства или с точки зрения меня самой?

– Тебя, разумеется. Забудь о гражданстве.

– И то и другое. И турчанка, и немка. Все вместе.

Хохочет.

– А в первую очередь? Немка или турчанка?

Мина смотрит на него. Под деревьями темно, но Миха видит, что она улыбается.

– Обещай, что не скажешь моему отцу. И моим братьям.

– Обещаю.

– Немка. Немка-турчанка:

Опять хохочет.

– Представляешь, какое было бы у отца лицо, услышь он такое? На первом же самолете – в деревню и замуж за первого попавшегося кузена.

– Даже так?

– Во всяком случае, это бы ему не понравилось.

– Нет.

– А ты как думаешь, кто я?

– Немка-турчанка.

Она кивает с довольным видом. И Миха кивает. Но про себя думает: «Турчанка-немка», – и это его беспокоит. Это беспокоит его и наутро, когда он выходит из дома.

* * *

Следующие две недели Михаэль ежедневно после школы ходит в библиотеку. Мине говорит, что готовит учебную программу на будущий семестр. Он боится ей сказать, чем занимается на самом деле. Вдруг он найдет деда Аскана в одной из книг, вдруг бросит все прежде, чем найдет его? Он молчит и по той, и по другой причине. По обеим сразу.

Waffen SS. Элита армии. Герои передовой. У Михаэля целый список их побед: Демьянск, Харьков, Курск. На листах воображаемых карт в голове Михаэля появляется все больше имен, новых дат и связей. Но с ними удлиняется и список преступлений. Oradour, Le Paradis. Еще тогда, когда они уничтожили варшавское гетто.

Теперь он читает систематично, не так беспорядочно, как прежде. Он изучает книги так же, как вычерчивает в уме свои воображаемые карты: читает сноски, находит ссылки на другие книги, статьи, смотрит по каталогу. Если они есть в наличии, читает. Если их нет, вносит в отдельный список, чтобы потом, когда-нибудь, поискать в других библиотеках. У него скопилась уже стопка блокнотов.

На фотографии тяжело, мучительно смотреть, и все-таки Миха нарочно их отыскивает. Целая обойма улик – вклейка посередине книги. Описания, объяснения бледнеют рядом с тем, что раскрывают снимки.

скулы

нос

лоб

манера держать сигарету (прятать ее в ладонь)

Миха не находит дедова лица. Молодой Аскан Белль. Все – молодые немцы с автоматами и евреи – кажутся на него похожими и ни один не похож по-настоящему.

* * *

Луиза старше. Она помнит опа лучше меня.

– Он был пьяница. Орал, бил стекла, гадил в постель.

– Ты это помнишь?

– Не я. Танта Инга. Бернт рассказывал ей, а Инга мне. С нами он был милый. Картинки рисовал. Танцевал со мной, учил вальсировать. Я думала, что он замечательный дедушка, я его любила.

– Я тоже.

– Ома до сих пор его любит.

* * *

По дороге домой, пару дней спустя после разговора с Луизой, Михаэлю припомнилось одно утро двадцатилетней давности.