Кто первый изострил железный меч и стрелы?Жестокий! он изгнал в безвестные пределыМир сладостный и в ад открыл обширный путь!Но он виновен ли, что мы на ближних грудьЗа золото, за прах железо устремляем,А не чудовищей им диких поражаем?Когда на пиршествах стоял сосуд святойИз буковой коры меж утвари простойИ стол был отягчен избытком сельских брашен, —Тогда не знали мы щитов и твердых башен,И пастырь близ овец спокойно засыпал;Тогда бы дни мои я радостьми считал!Тогда б не чувствовал невольно трепетаньеПри гласе бранных труб! О, тщетное мечтанье!Я с Марсом на войне: быть может, лук тугойНатянут на меня пернатою стрелой…О боги! сей удар вы мимо пронесите,Вы, лары отчески, от гибели спасите!О вы, хранившие меня в тени своей,В беспечности златой от колыбельных дней,Не постыдитеся, что лик богов священный,Иссеченный из пня и пылью покровенный,В жилище праотцев уединен стоит!Не знали смертные ни злобы, ни обид,Ни клятв нарушенных, ни почестей, ни злата,Когда священный лик домашнего пенатаЕще скудельный был на пепелище их!Он благодатен нам, когда из чаш простыхМы учиним пред ним обильны возлияньяИль на чело его, в знак мирного венчанья,Возложим мы венки из миртов и лилей;Он благодатен нам, сей мирный бог полей,Когда на празднествах, в дни майские веселы,С толпою чад своих, оратай престарелыйОпресноки ему священны принесет,А девы красные из улья чистый мед.Спасите ж вы меня, отеческие боги,От копий, от мечей! Вам дар несу убогий:Кошницу полную Церериных даров,А в жертву — сей овен, краса моих лугов.Я сам, увенчанный и в ризы облеченный,Явлюсь наутрие пред ваш алтарь священный.Пускай, скажу, в полях неистовый герой,Обрызган кровию, выигрывает бой;А мне — пусть благости сей буду я достоин —О подвигах своих расскажет древний воин,Товарищ юности; и, сидя за столом,Мне лагерь начертит веселых чаш вином.Почто же вызывать нам смерть из царства тени,Когда в подземный дом везде равны ступени?Она, как тать в ночи, невидимой стопой,Но быстро гонится, и всюду за тобой!И низведет тебя в те мрачные вертепы,Где лает адский пес, где фурии свирепыИ кормчий в челноке на Стиксовых водах.Там теней бледный полк толпится на брегах,Власы обожжены, и впалы их ланиты!..Хвала, хвала тебе, оратай домовитый!Твой вечереет век средь счастливой семьи;Ты сам, в тени дубрав, пасешь стада свои;Супруга между тем трапезу учреждает,Для омовенья ног сосуды нагреваетС кристальною водой. О боги! если б яУзрел еще мои родительски поля!У светлого огня, с подругою младою,Я б юность вспомянул за чашей круговою,И были, и дела давно протекших дней!Сын неба! светлый Мир! ты сам среди полейВола дебелого ярмом отягощаешь!Ты благодать свою на нивы проливаешь,И в отческий сосуд, наследие сынов,Лиешь багряный сок из Вакховых даров.В дни мира острый плуг и заступ нам священны,А меч, кровавый меч и шлемы оперенныСнедает ржавчина безмолвно на стенах.Оратай из лесу там едет на волахС женою и с детьми, вином развеселенный!Дни мира, вы любви игривой драгоценны!Под знаменем ее воюем с красотой.Ты плачешь, Ливия? Но победитель твой,Смотри! — у ног твоих колена преклоняет.Любовь коварная украдкой подступает,И вот уж среди вас, размолвивших, сидит!Пусть молния богов бесщадно поразитТого, кто красоту обидел на сраженьи!Но счастлив, если мог в минутном исступленьиВенок на волосах каштановых измятьИ пояс невзначай у девы развязать!
